Штуцер «Фосса» (журнальный вариант)

— А вот почему. К нашему счастью, оружейник Фосс в своем штуцере употребил не обычную, а левую нарезку. Нам известны еще несколько марок штуцеров, имеющих также левую нарезку стволов, они и по калибру, и по размерам нарезов и их крутизне резко отличаются от «Фосса». Необходимо учитывать и то, что охотничьих ружей Фосса очень немного, так как этот фабрикант еще в тридцать девятом году переключил свою фирму на производство военного оружия...

Теперь я попытался установить личность убитого. Сделал запросы: не было ли случаев исчезновения молодых людей в возрасте от шестнадцати до двадцати двух лет. Указал давность — два-четыре года. Одновременно навел справки о регистрации ружей «Фосса».

Проходили дни. Ко мне поступали справки, но все это оказывалось не то: или была большая разница в возрасте, или не сходилось время исчезновения, или не соответствовал рост. Что же касается штуцера «Фосса», то я узнал, что в нашей республике нет ни одного охотника, который имел бы ружье такой марки.

Следствие зашло в тупик, и, скрепя сердце, я приостановил дело.

Первое время мое профессиональное самолюбие сильно страдало, и я не мог забыть о своей румбульской находке. Но шли дни, недели, месяцы, возникали новые дела...

Прошло около года. Как-то я выехал в отдаленный район, чтобы помочь молодым следователям местной прокуратуры. Несколько дней знакомился с делами, по которым велось следствие, а затем стал просматривать и прекращенные. В одном из них я прочитал о несчастном случае с охотником Ильиным. Дело было пустяковое, и я читал его больше из охотничьей любознательности, чем по служебной необходимости.

Среди объяснений, протоколов допроса, каких-то справок и постановлений находился список участников этой неудачной охоты и их ружья. Я бегло просмотрел его и вдруг точно наткнулся на невидимое препятствие. Перечитываю вновь и вновь одну и ту же строчку, еще не отдавая отчета, чем она так привлекает внимание: «Чевардин И. П. 16-й к-бр «Фосса»...

«Фосс»! Хватаю папку и спешу в соседний кабинет. На лице следователя растерянность и недоумение: он не может понять, почему я так взволнован. Уяснив, наконец, для чего мне нужен Чевардин, он берется за телефон и обещает разыскать этого охотника немедленно. Действительно, через полчаса он приводит ко мне в кабинет военного.

— Капитан Чевардин, — представляется тот.

Начинаем разговор.

Видно, что напоминание об охоте крайне неприятно Чевардину. Он даже морщится, как от зубной боли.

— Неужели опять будут таскать по этому делу?

— Никто вас «таскать» не собирается, — успокоил я. — К тому же вас никто не «таскал» и раньше. Даже не допрашивали.

— Ну, мне и без этого крепко досталось от начальства, да и от жены тоже, — доверительно пояснил Чевардин.

— Расскажите, что у вас за ружье.

— Ружье как ружье. Если не считать, что оно было трехствольное.

— Как «было»?

— Да так. Ведь его у меня уже нет. Продал вскоре после той злополучной охоты. Знаете, жена чуть ли не ультиматум мне поставила: или ружье, или она...

Из дальнейшего разговора мне удалось узнать, что ружье у Чевардина было действительно фирмы «Фосса», шестнадцатого калибра. Третий ствол ружья был нарезной, но калибр его Чевардин не помнит. Купил это ружье он года полтора тому назад в комиссионном магазине, а продал своему знакомому, майору Егорову. Ружье Чевардин нигде не регистрировал, думая, что для военнослужащих это необязательно.

Через два дня я на попутной автомашине выехал в город, где жил майор Егоров. Разыскать его не составило труда.

И вот в руках у меня трехстволка фирмы «Фосса» за № Л.411. Нарезной ствол калибра 7,99 миллиметра.

Я с любопытством рассматриваю это ружье: верхние стволы довольно изношены, правый у дульного среза немного раздут. Нижний, пулевой, сохранился очень хорошо: нарезы, начинаясь у патронника, завиваются справа налево крупной спиралью и, как бы устремляясь вперед, образуют у дула сплошной сияющий круг. Ложа у ружья английская, из орехового дерева очень красивого рисунка и чудесной полировки. На правой щечке хорошо заделанные, еле заметные следы четырех круглых отверстий, расположенных прямоугольником.

— Ничего не поделаешь, товарищ майор, — обратился я к Егорову, — придется ваше ружье взять на экспертизу.

Видя, как огорчился Егоров, я успокоил его:

— Если оно окажется не тем, которое я ищу, то верну его до открытия весенней охоты.

— А если «тем»?

— Ну, тогда придется повременить.

Зная от капитана Чевардина, что он вместе с ружьем передал Егорову восемь патронов к нарезному стволу, я спросил, сохранились ли они.

— Да, сохранились, — ответил Егоров и тут же передал их мне.

Вернувшись из командировки, я снова пошел к Арсению Владимировичу и просил его как можно скорее провести баллистическую экспертизу.

Через неделю акт экспертизы был у меня.

Специалисты дали заключение, что пуля, изъятая из черепа неизвестного, была выстрелена из обнаруженного мною штуцера. Зная, как тщательно работают эксперты, я понимал, что ошибки быть не может.