Штуцер

– А теперь слушайте сюда и запоминайте. Арена находится на окраине в специально оборудованном ангаре. Попытаетесь смыться или решите отказаться от поединка, и охрана вас грохнет. Участники поединка могут делать ставки через доверенных лиц. Так как таковых у вас на территории форта не имеется, то ставки за вас могу сделать я.

– Идёт!

Сержант кивнул и перешёл на деловой тон.

– Так как ты – пострадавшая сторона, то тебе разрешено выбрать оружие.

– Нож, – после недолгого раздумья сказал я.

Сержант кивнул.

– Сколько будешь ставить?

– Оружие и снаряга идёт в счёт? – уточнил я.

– Да, конечно, оценщик на входе выпишет квитанцию и скажет, сколько будет стоить твоё барахло в денежном эквиваленте.

– Отлично, тогда я согласен.

– Учти, моя доля – десять процентов от выигрыша, – усмехнулся сержант.

– Меня вполне устраивают такие условия, – сказал я.

Едва мы закончили оговаривать условия и правила поединка, как Шмель едва слышно произнёс:

– Ты сдохнешь, Штуцер. Уж в чём, в чём, а в ножевом бое мне нет равных.

Я рассмеялся.

– Шмель, ты и вправду думаешь, что человек, который ставит на свою победу сотню камней, способен проиграть?

– Закатай губу, из этих ворот выйду только я.

– О, сразу видно, наш человек, – рассмеялся сержант, который явно прислушивался к нашему разговору.

Оказавшись у ворот, сержант пнул их ногой, отчего металлические створки сердито загудели.

– Значит так, ставки я за вас сделаю, – сказал дружинник, прикуривая сигарету. – Оружие получите перед выходом на арену. Шмотки скиньте моим парням, они присмотрят.

Я кивнул.

– Как мне найти тебя после боя?

– Спросишь у распорядителя Кента, меня тут все знают.

– Хм, странное у тебя прозвище.

– Зато, в отличие от других, оригинальное, – сказал сержант, подкидывая на ладони пачку одноименных сигарет.

Я хмыкнул. Повезло, что Шмель до сих пор не раскрыл дружинникам моё настоящее имя. Шмель, видимо, рассчитывает, что сможет сделать это после поединка. Получит деньги за бой и заодно награду за мою голову. Или он задумал какую-то пакость? Очень может быть. Ведь кроме командира наёмников остаётся ещё парочка его подручных, а они наверняка в курсе, кто я такой. Засада. Получается, сейчас я сам загнал себя в угол. Ведь иного варианта, кроме как победить, у меня нет. Хотя рожи у подручных Шмеля не очень интеллигентные, да и не припомню я, чтобы раньше их видел. Больше похожи на новичков, а с такими наёмник не стал бы откровенничать.

Я задумался и получил несильный толчок прикладом в спину. Мы оказались у входа. Красной краской по трафарету над металлическими воротами было выведено слово «Арена». Шмеля и его подручных увели в противоположную сторону, а меня взял в оборот распорядитель. Живенький тощий старичок с ярко выраженными семитскими чертами ухватил меня под локоть и потащил в сторону раздевалки.

– Ой, вэй. Таки вы посмотрите, как он богато упакован. Ну и шо такой обеспеченный поц забыл в этом гадюшнике?

Я открыл рот, чтобы ответить, но старик отмахнулся.

– Хотя не отвечайте, не делайте старику больно. Ви таки поверьте мне на слово, старый Рабинович знает толк в хорошем товаре. Ваши весчи стоят больше тысячи камней. Таки мне будет неприятно, если вы угваздаете етот замечательный костюм. Шо вы скажете, если я выделю вам портки взаймы? Таки молчите. А я уже по вашим честным глазам вижу, что вы согласны.

– Учти, старый, я не собираюсь подыхать на вашей арене.

– Мои ухи меня подводят, или вы обозвали меня старым?

– Таки я отрежу тебе ухи и остатки хозяйства, если хоть что-нибудь из моих вещей пропадёт. Усёк?

Старик замолчал и сдвинул запотевшие очки на лоб.

– Фи, какой вы грубый. Таки если вы отрежете мне хозяйство, то я буду расстроен. Ви же как никто другой должны понимать, что, не родись я мальчиком, мне бы в детстве совсем не было бы с чем играть. Не лишайте старика последней радости. Шо за весчи, так ви можете быть спокойны. Ништо из вашего добра ни покинет этой комнаты.

– Очень на это надеюсь.

– К тому же я, как никто другой, надеюсь, шо вы, молодой человек, выиграете поединок, который, к слову, состоится через полчаса. Сейчас на трибунах собирается народ. Вы слышите?

Действительно, за пределами раздевалки было оживлённо. Старик направился к шкафу и вытащил из него потрёпанные камуфляжные штаны.

– Ви не смотрите на пятна. Портки как новые. Только со стирки.

Затем старик разложил на столе несколько ножей.

– Таки шмотки скинешь вон в том углу. Пока выбирай, чем будешь щекотать рёбра своему оппоненту.

Я взял первый попавшийся нож. Повертел его в руках. Паршивая китайская поделка, но сомневаюсь, что Шмелю дадут что-то другое. Я определился с выбором и натянул предложенные стариком штаны. Пришлось, правда, воспользоваться ремнём.

Наконец, я оказался у металлической двери, ведущей на арену. Дурацкая музыка из хрипящих динамиков. Свист и улюлюканье толпы. Старик кивнул на небольшой монитор в углу.

– Один к трём, парень. Чувствую, что вещички мне придётся отдать твоему сопернику.