Штык

Вскоре на территории лагеря не осталось ни одного бесцельно бродящего тела. Единственный безумец, которого «бойцы» не сумели отловить сразу, вышел за границу лагеря, прошел до ближайшего куста со странно блестящими ветками и вдруг получил электрический разряд в грудь. Человек немного постоял, словно в недоумении, потом колени его подломились и слегка дымящийся труп рухнул на траву.

— Мой генерал, готово! — заорал Буль.

Штык вздрогнул и пошел посмотреть на конечный результат. Большая палатка, которую Буль и Хомяк усердно шнуровали снаружи, затягивая веревку на узлы, превратилась в неприятное подобие общественного транспорта в час «пик». Не менее четырех десятков людей пыталось двигаться в крохотном пространстве, создавая бессмысленную давку и толкотню.

— Не, так не пойдет, — мрачно сказал Штык. — Передавят друг друга ко всем чертям. Снимайте веревки с палаток — будем делать открытый загон.

— Мой генерал, — вкрадчиво сказал Хомяк, беспокойно наблюдая за Булем, который тут же бросился выполнять приказ. — А может пусть так все останется? Этим людям явно уже все равно, в каких условиях находиться…

— За веревкой иди, — спокойно ответил Штык отворачиваясь от лентяя. — Вокруг трех палаток намотаем заграждения, параллельно земле — и пусть себе ходят, сколько влезет.

Пока «солдаты» модернизировали загон, Штык принялся копаться в найденных вещах, пытаясь найти хоть какое-нибудь подобие карты. Он помнил, что двигаться по Зоне без специального проводника — сталкера — дело практически самоубийственное, но в то же время рассуждал, что раз к этому лагерю удалось доставить такое количество людей, значит выход отсюда вполне может быть гораздо проще, чем кажется. Если до ближайшего блокпоста недалеко, можно попробовать выйти к нему, просто поискав следы прохода большой группы людей. Вполне возможно, что где-то рядом с лагерем отыщется неплохая тропка с вытоптанной травой.

Вещей оказалось много, ни малейшего намека на готовые карты среди найденных бумаг он так и не обнаружил. Зато обнаружился новенький универсальный дозиметр-радиометр, целый и в рабочем состоянии. Его Штык тут же отложил в небольшую горку наиболее важных вещей, которые планировал нести лично.

Где-то там, во внешнем мире, солнце неуклонно ползло по небосклону, а здесь лишь менялась интенсивность свечения серого неба.

— Мой генерал! — позвал его Буль. — Посмотрите, как получилось!

Получилось так себе. Сразу было видно, что вязальщики веревок, из «солдат», получились никакие. Тем не менее, загон был создан, и уже начал заполняться медленно бредущими куда-то людьми.

— Пойдет, — одобрил Штык, критически оглядывая странную угловатую конструкцию из веревок и палаток. — А теперь пора уже чем-нибудь перекусить.

О готовке не могло быть и речи, поэтому удовлетворились сухими пайками, в запаянных фольгинированных пакетах, и банками армейской тушенки, коробка которой нашлась ранее в одной из палаток. Вытащив из кучи вещей армейский штык-нож, Буль ловко загнал лезвие в жестяную крышку своей консервы, моментально взрезал донышко банки по кругу и тут же принялся выковыривать мясо, с шумным сопением запихивая его в рот. Он был настолько занят этим занятием, что не заметил, как Штык нахмурился, перевел взгляд на, грустно разглядывающего свой продуктовый набор, Хомяка, встал и подошел к торопливому «ефрейтору».

— Ты что же, Буль, никогда не слышал поговорку «сам погибай, а товарища выручай»? — спросил Штык самым строгим своим голосом.

Буль замер, похлопал бессмысленно глазами и поднял голову. Изо рта у него торчал кусочек тушеного мяса.

— Твой верный боевой друг, Хомяк, того и гляди умрет с голоду, а ты жрешь как тюлень в зоопарке! — рявкнул Штык, пристально разглядывая провинившегося «бойца». — Встать!

Буль громко икнул, выронил банку, поднялся и замер в полный рост, боясь даже вздохнуть.

— Что ты должен был сделать в первую очередь? — грозно спросил Штык, нависая над «ефрейтором».

— Накормить моего боевого товарища, Хомяка? — робко предположил Буль, старательно вытягиваясь в строевой стойке.

— Нет! Сперва ты должен был позаботиться о своем командире, — веско сказал Штык, чеканя каждое слово. — Да не просто открыть банку тушенки, а накрыть культурно стол. Вон там стол стоит. А ну неси сюда. Бегом, марш!

Буль рванул с места как спринтер. Штык перевел взгляд на Хомяка. Тот поспешно вскочил и, не задавая лишних вопросов, принялся неумело потрошить сухой паек.

Еще через десять минут Штык, небрежно развалясь на брезентовом стульчике за настоящим столом, задумчиво жевал галеты с тушенкой, рассеянно разглядывая загон, по которому теперь бродило все его безумное человеческое стадо. Стадо, по идее, надо было кормить и поить. Как это сделать в сложившихся условиях, было совершенно непонятно.

Хомяк постелил на земле какую-то тряпку. На ней Буль расставил открытые банки с тушенкой и разложил содержимое, сухих пайков. Оба «бойца» сидели на земле и, с глубокомысленным видом, поглощали нехитрый обед.