Штык

Так прошло около получаса. Хомяк, судя по внешнему виду, почти успокоился, Буль снарядил магазины и для себя, и для Штыка, оба автомата были вычищены и смазаны, а костер за окном потерял былую силу, давая тьме возможность оккупировать комнату с людьми. Штык поставил на стул два свечных огарка, найденных ранее на чердаке, но зажигать пока не стал.

— Ну что ж, дружок, расскажи нам теперь, зачем ты ушел искать свою потерю, не поставив в известность своего непосредственного командира? — Штык говорил тихо, но строго, давая понять Хомяку, что бояться нечего, но соврать или отболтаться уже не получится.

Хомяк вздрогнул и повернулся всем телом в сторону Штыка:

— Мой генерал, я поставил в известность ефрейтора Буля.

Буль сделал сосредоточенное лицо, взял снаряженный магазин от своего автомата и принялся выщелкивать из него патроны.

— Ну хорошо, — смущенно сказал Штык, осознавая, что начал «разборки» не с того конца, — что это вообще за дурацкая мысль: доставать автомат из колодца? Ты что, действительно собирался лезть туда? В одиночку? Несмотря на аномалию?

— Ефрейтор Буль сказал, что меня за потерю автомата следует расстрелять. И что он обязательно поддержит вас в этом вопросе. И если я хочу жить — надо идти и достать ствол из колодца, — тихо сказал Хомяк.

Слегка обалдевший Штык повернулся к «ефрейтору»:

— Буль!

— А будет следить в следующий раз за личным оружием, — с вызовом буркнул Буль, не поднимая головы.

— Ну, молодцы, — только и смог сказать Штык. — Что ж вы за бараны-то такие? Да вас обоих под трибунал за такие кренделя! Просто голова кругом идет!

«Солдаты» потупились.

— А зачем ты туда потащился? — продолжал допытываться Штык. — Не понимал, что ничего не достанешь оттуда? Не мог выйти и на крылечке посидеть, пока я не проснусь?

— На крылечке меня бы ефрейтор Буль увидал. Вот я в подвале и спрятался.

— Ты что-то путаешь, рядовой. В подвал ты залез после того, как ушел в поселок, а потом бежал от собак.

— Я… не ходил в поселок, мой генерал, — робко сказал Хомяк. — Обошел вокруг дома, увидел окошко и залез в подвал. Там было очень страшно, там кто-то все время смотрел на меня в темноте, и я очень боялся вылезти обратно, чтобы он мне на спину не прыгнул. Так и сидел, пока вы не пришли.

— Погоди, погоди, — растерянно сказал Штык — Мы с Булем отправились тебя искать. Зашли в большой кирпичный дом. Потом увидели тебя. Ты бежал по улице от собак мутантов вроде той, что Буль подстрелил… эээ… вчера. Мы отсекли твою погоню и перебили их. Потом долго тебя искали. И нашли здесь практически случайно! Как ты мог сидеть все время в подвале, если мы тебя видели в поселке?

— Вы меня пугаете, мой генерал, — дрожащим голосом сказал Хомяк. — Я даже к забору не подходил.

— А кого же мы тогда видели? — тупо спросил Штык, пытаясь осмыслить ситуацию заново.

— Да врет он, — враждебно сказал Буль. — Я его хорошо рассмотрел. Он это был. Головой ручаюсь.

— Зачем мне врать? — жалобно спросил Хомяк. — Я бы лучше пошел и от собак бегал, чем… чем… Мой генерал, в этом подвале таится что-то ужасное. Может быть, вернемся туда, где сегодня ночевали?

— Да ты с ума сошел! — Неожиданный поворот темы позволял отвлечься от странного рассказа Хомяка и переключиться на более понятные вещи. — Здесь у нас все готово к ночлегу. Нижняя дверь — заложена. Верхнюю можем забаррикадировать в любой момент. Дверь в другом конце коридора закрыта на замок. А там? К тому же идти по темноте… И все только потому, что тебе опять было страшно?

— Там кто-то прячется, — упрямо сказал Хомяк. — Он только и ждет, чтобы наступила ночь, и тогда…

— Чего же он тебя не сожрал? — насмешливо спросил Буль. — Ничто ему не мешало. Да и нас бы от обузы избавил. Так и скажи: автомат возвращать побоялся, а теперь боюсь признаться…

— Заткнулись оба! — рявкнул Штык. — Слушать меня сюда! Мы никуда не пойдем. И с прогулкой Хомяка разбираться будем завтра, пока вы тут меня совсем с ума не свели. Спать будем по очереди. И если хоть один из вас попробует хоть на секунду в свое дежурство глаза закрыть, я лично ему все зубы повышибаю! При любом подозрительном звуке — будить меня! Вопросы есть?!

К ночи ближе Булю внезапно стало плохо. Сперва он просто тихо сопел и печально смотрел в темнеющее окно, за которым костер-пожар уже практически полностью отгорел свое, потом на лбу его выступил пот, глаза подернулись поволокой, дыхание стало шумным и прерывистым.

Штык, запалив огарок свечи, в очередной раз постарался очистить ранку на шее «бойца» и залить ее перекисью водорода. С тревогой отметив, что кожа вокруг рваной ямки сильно потемнела, а гноя стало значительно больше, Штык еще раз перетряхнул мешок с лекарствами, но ничего серьезнее пузырька с валидолом так и не нашел. К тому же закончился пластырь, и шею «ефрейтору» пришлось бинтовать.