Шуга

Есть музыка – что ветер ранний,
И ею вновь душа полна!
И надевают ветераны
Сияющие ордена…

Возвысив головы степенно,

На крыльях маршевых минут
Они по бархатным ступеням
Теперь в президиум идут.

Излишни слава и слова.

Идут, глазами улыбаясь
Тому далёкому, как завязь,
Что вспоминается едва…

Меня до слёз волнуют марши,

Их рокот медный, громовой:
Как будто добрый кто-то машет
Благословляющей рукой!

«Вот так: всю жизнь отдать заводу…»

Вот так: всю жизнь отдать заводу
И не искать судьбы иной,
За эту жизнь – в огонь и в воду,
И – было дело – в смертный бой.

Всю жизнь в погоду, в непогоду

Спешить к заветной проходной,
И так же смолоду, как сроду,
Прожить на улице одной.

Всё это и не подвиг вроде.

В единой должности навек –
Заслуженный в своём заводе,
Заслуженный в своём народе,
Идёт с работы человек.

«Уральский город – из деревни…»

Уральский город – из деревни,
С крестьянской речью пополам.
И зов земли, ещё не древний,
Порой тревожит сердце нам.

Мой град кирпичный и сосновый,

Где мастерком, где топором
Его фабричные основы
Заложены ещё Петром.

Живём, квартплатой расплатились,

Жизнь рассудила всё сама:
Деревни ближние сплотились
В многоквартирные дома.

Подчас мерещится мне, что ли:

У шумных улиц на пути
Душа деревни просит воли,
Не площадь – поле перейти,

Подставить ягодам лукошко…

Воображение пленят
И над завалинкой окошко,
В окошке – кошка, и гармошка
С вечерней песней у плетня.

Мы варим сталь, не землю пашем,

О том и новая молва.
Душа деревни в крае нашем
Преобразилась – и жива.

И в день воскресный перед снами

В том общежитии большом
Поют «Рябинушку» под нами
И пляшут выше этажом.

«Сынишка наш в смятении великом…»

Рите

Сынишка наш в смятении великом
Весь день в коляске не давался сну,
И радостным, каким-то птичьим криком
Вдруг оглушал прохожих и весну!

Смеялись и по улицам кружили.

Текли твои ладони по лицу.
Мы ни о чём на свете не тужили,
Всё возвращались к своему крыльцу.