Шухов

Шухов что-то пишет у себя в книжечке — его вечной спутнице, чтобы затем через несколько лет предложить использовать на буровых не желонки, а насосы, обладающие, несомненно, более высоким коэффициентом полезного действия, нежели несчастные 7 процентов желонок. Это будет так называемый шнуровой, или капиллярный насос, в устройстве которого использованы внутренние силы сцепления жидкости. Нельзя сказать, что до Шухова теорией насосов никто не занимался, более того, существовало мнение, базирующееся на неудачном опыте их использования на нефтепромыслах, что, дескать, насосы там не применимы по той причине, что скважины бурятся на песках, который эти насосы засоряет. Наблюдая за допотопной технологией выкачивания нефти, за адским трудом тартальщиков и желонщиков, Шухов ищет путь усовершенствования насоса — а что, если конструкцию насоса не дополнить еще одной деталью, а, наоборот, убрать из нее направляющую трубу, заключающую в себе восходящую часть шнура и не позволяющую жидкости разбрызгиваться? Так Шухов создаст первый в России шнуровой насос.

Но пока все остается по-старому. Русский нефтепромышленник Виктор Иванович Рогозин сообщал: «Все бакинские затеи и претензии имеют вид арабских сказок; здесь все грандиозно на вид… А в действительности заводы работают в 1/₄ силы, буровые — в 1/₇, нефтепроводы — в 1/₅. Для чего все сооружено, на каких расчетах все основано — добраться логикой и цифрами невозможно. Все, что здесь совершается, совершается без счета и расчета: у него фонтан, и у меня будет фонтан, у него завод, и у меня будет завод. Так и настроили заводов и навертели дыр в земле. Когда приезжаешь к Балаханам, то множество вышек производит грандиозное впечатление. Въедешь, и начинается разочарование: одни стоят потому, что некому продать нефти, другие потому, что не доведены до конца, третьи вновь бурятся, и кое-где есть действующая буровая».

Удачей считалось при бурении скважины напороться на фонтан, когда нефть била ключом на десятки метров над землей, заливая все вокруг. В Балаханах это происходило особенно часто. Еще Марко Поло в XIII веке видел такой фонтан, из которого било столько нефти, что «ею можно было погрузить до ста судов». Нефть возили в те времена в Багдад караванами, число верблюдов достигало двухсот, каждый мог увезти более 300 килограммов. Нефть не только служила для освещения, но и использовалась как лекарство.

Фонтаны порой извергали так много нефти, что на залитых ею вокруг окрестностях можно было устраивать соревнования по плаванию и катания на лодках. Хорошо известен случай с владельцем нефтяного промысла инженер-полковником Александром Бурмейстером, которого прозвали «фонтанмейстером» по той причине, что на его участке било несколько высоченных фонтанов. Впоследствии Бурмейстер — а с такой фамилией только и бурить скважины — служил у Нобелей.

Но иногда бывало и по-другому. Вспомним популярный телефильм «Не бойся, я с тобой!», действие которого разворачивается в Бакинской губернии. Богатый бек с помощью русского бурового мастера никак не может найти нефть на своем участке, но в конце концов фонтан неожиданно бьет из-под земли. Восторг бека сменяется разочарованием: это смесь грязи и песка.

Приехавший, как и Шухов, в Баку инженер Сергей Васильевич Шульгин рассказывал: «Я спал. Кто-то разбудил меня крепким тычком в бок и прокричал в самое ухо: «Вставай, забил нефтяной фонтан». Я торопливо оделся. Со двора доносился оглушительный гул, от которого сотрясались стены дома, скрипела кровля. «На каком промысле? Чей фонтан?» — спрашивали люди друг друга. Никто ничего не знал. Я вышел из комнаты. Рассвело. Горизонт окрасился в алый цвет. Рабочие высыпали из бараков и стояли словно пригвожденные. Нефтяной столб поднимался до небес. Вышка была сметена, нефтяной сель уносил с собой бревна, доски, железные трубы, оборудование. Камни, выбрасываемые из скважины, описав гигантский полукруг, падали на землю. От гула глохли уши. С неба падали нефтяные капли, одежда и лица людей почернели от нефти. К тому же еще усилился хазри — сильный бакинский норд. Стоило нефтяному столбу чуть-чуть ослабнуть, как вокруг скважины начинали суетиться рабочие, пытаясь заарканить устье скважины чугунным листом. Хотя эти чугунные листы были пригодны лишь для мелких, отрытых вручную колодцев.