Шум прошлого

Наконец Леня решительно встал и, положив конец бессмысленной беседе, распрощавшись, вышел вон. Пройдя мимо знаменитой Сорбонны, он оказался у решетки Люксембургского сада, борясь с желанием пройтись через парк и одновременно поглазеть на витрины, свернул на бульвар Сен-Жермен. Щурясь от непривычно жаркого ноябрьского солнца, он рассеянным взглядом скользил по лицам прохожих. Его не удивляло количество желтых и черных физиономий, этого полно и в Лондоне, но парижская толпа была другой, воздушная атмосфера города, освещение, «температура» разительно отличались от лондонской. Так не спеша, останавливаясь у витрин, он дошел до круглой площади, где окунулся в шумный фруктовоовощной базар. Он ощутил голод. Мечта о завтраке сегодня так и осталась мечтой. Его утренний собеседник заказал только кофе и решил сэкономить на круасанах.

Леня купил пару яблок и несколько бананов, чуть поодаль продавали горячие булочки с сосиской. Медленно обходя площадь, он заметил узенькую улицу, поднимающуюся вверх на горку, а дальше белый купол то ли собора, то ли музея. Кажется, его спутник говорил, что где-то рядом Пантеон, и Леня пошел по направлению мраморных колонн. Он придержал шаг у маленького кафе, мелькнула мысль выпить пива, съеденный всухомятку хот-дог тяжелым булыжником сдавил желудок. Но потом решил не тратиться, а купить бутылку воды в киоске. Кажется, он маячит впереди. Еще десяток шагов, и он остановился у витрины книжного магазина. За стеклом лежали книги на русском языке, но обложки с названиями никак не походили на советские издания. Он удивился необычной подборке, особенно религиозной литературы, задрал голову и увидел над входом вывеску «ИМКА-ПРЕСС». От неожиданности плохо соображая, что делает, он толкнул дверь, металлический колокольчик сделал… длин-дланг, и тяжелая дверь с лязгом захлопнулась за спиной Леонида.

В большом помещении до потолка росли стеллажи, какие-то бурого цвета обшарпанные конторки, в центре — столы, тоже с навалом книг, слева лестница ведет куда-то наверх, вдоль длинного прохода в глубь магазина тоже книги. Он обратил внимание на стенку с маленькими иконами, крестиками и пасхальными яичками и только сейчас заметил сгорбившуюся над столом женскую фигуру.

Встретившись с ним взглядом, женщина улыбнулась и оказалась молодой смазливой девушкой. Он спохватился и тоже улыбнулся, но не знал, что сказать. Она опередила его, встала из-за стола и вежливо, каким-то притухшим голосом проронила:

— Я могу вам помочь? Вы ищете книгу?

Гладко зачесанные на прямой пробор волосы, длинная юбка, кофточка с высоким воротником и странная манера держаться делали ее похожей на девушку из приличной семьи. Вот только глаза выдавали в ней свою, совершенно свою соотечественницу.

— Простите, я здесь в Париже проездом. Зашел сюда случайно, — и вдруг непредвиденно у него вырвалось: — Я ищу книгу стихов, — и на одном дыхании он выпалил фамилию Тамары и название книжки.

Девушка перешла к полкам, подставила лестницу, долго перебирала корешки и наконец вытянула, словно откуда-то из небытия, синюю обложку.

— Вы это искали? Вам повезло: их всего пять штук осталось. Тут у нас на днях вечер памяти этой поэтессы проходил, так народу набежала тьма. Всё скупили.

— Что интересного рассказывали? — и быстро добавил: — Представьте, я был немного знаком с семьей.

— Вы оттуда, из Союза? — с плохо скрываемой радостью проговорила она и на той же ностальгической ноте продолжила: — Но я слышала, что поэтесса погибла. Об этом много говорили на вечере.

— А что, её дочь уже в Париже? — утопив ответ вопросом, спросил Леня.

— Да нет, она ещё в Москве. Говорят, что у неё трудности с выездом, — и, спохватившись, словно выдала тайну, добавила:

— Хотите, я вам дам много разных книг? У нас так заведено: всех из СССР снабжать бесплатно книгами.

— Нет, нет, спасибо, не нужно. Я живу в Лондоне и завтра улетаю, — и, окончательно запутавшись в мыслях, пролепетал:

— Дайте мне ваш рабочий телефон. Я когда в следующий раз прилечу, то заранее попрошу приготовить интересующие меня книги. Ладно?

— Ладно. Меня зовут Нина. Заходите, — и она протянула визитную карточку магазина.

И чтобы окончательно расставить точки, он спросил:

— Скажите, а кто конкретно выступал на этом вечере?

— Да, вы, наверное, не знаете эти фамилии. Есть такой знаменитый филолог по русской литературе Жан Нуво. Он не наш, он француз, но знает русский, как мы с вами. Он был с поэтессой знаком. Много говорил о ней, рассказывал, как его там отравили и что гонорар в долларах обманным путем исчез. И наш директор издательства тоже подтвердил это, — тут Нина неожиданно снизила голос и добавила: — Я в это не очень верю. Знаете, чего только про нашу с вами родину не болтают. Очерняют почем зря.

— Да, да, очерняют… Спасибо за все, Нина, — и с сильно колотящимся сердцем выкатился на тротуар.