Шум ветра

— Что же так скромно одет? Простая сорочка, вроде не новая, без галстука, потертые джинсы. Не по-жениховски это, брат, такая деталь может не понравиться родителям невесты.

Парень самоуверенно хмыкнул, хлопнул по чемодану.

— Здесь новый костюм и все прочее. Утром завтра забегу к дружку, есть у меня хороший знакомый в Москве. Побреюсь, переоденусь, все будет путем.

— Это хорошо. Но учти, Виктор, что по одежде встречают, а по уму провожают. Постарайся произвести впечатление и на отца и на мать. Особенно советую обратить внимание на будущую тещу. Они, женщины, дотошные в этих делах. Без предисловий заявит так: если, мол, хочешь получить мою дочь, так предъяви полные гарантии. Во-первых, скажет, дочка моя студентка, в институте учится, а ты простой монтажник со средним образованием. Как, спросит, дальше будешь? Всю жизнь в рядовых?

— А на кой мне учиться, если я больше инженера получаю? Пять лет трубить на заочном за здорово живешь? — рассудительно возразил Виктор. — Вы же сами инженер, понимаете?

— Я-то понимаю, а ее мать может сказать совсем другое: ищи, парень, себе такую же необразованную, моей дочери ты не пара, она институтский диплом получит, а ты всего-навсего рабочий.

— Если так рассуждать, можно и поспорить. Вон сколько у нас женщин, да и мужиков, со всякими дипломами наплодилось. Сидят в конторах, бумажки перекладывают с места на место и обеспечены хуже иных рабочих, ни машины у него, ни цветного телевизора.

— По-твоему выходит, что и невесте не надо учиться? Пускай бросает институт?

— Я так не считаю. Она, видно, любит свое дело, будет хорошим проектировщиком. Она мне и с дипломом не помешает. А если только ради диплома старается, а после будет пустую работу делать, тогда и институт ей ни к чему, пускай бросает. Это я мигом распоряжусь.

— А как она не послушает?

Парень удивленно посмотрел на Николая Андреевича, засмеялся.

— Что я, не мужик, что ли? Заставлю, приведу бабу в порядок. Не для того женюсь, чтобы с женой бесконечные дискуссии разводить. У меня есть свой твердый план жизни, и будем его выполнять.

— Что же это за план?

— Обыкновенный, как у всех. Сначала, конечно, получу квартиру. Потом меблируемся, гарнитур подберем по соответствующим габаритам. Мне нравятся темно-коричневые тона, с красной обивкой. Бывают у нас такие гарнитуры, ребята устроят. Вы одобряете коричневую мебель?

Николай Андреевич уклончиво кивнул головой.

— На вкус, на цвет товарища нет. Можно и коричневый с красной обивкой.

— Потом я мечтаю о «Жигулях». Можно вишневого цвета или оранжевого. Водить я уже научился, дружок мой Борька натаскал. Скоро сдам экзамены, получу права. Для семейной жизни машина в наш век необходимая вещь. Ну, а со временем, телевизор, конечно, цветной куплю. А может, сначала телевизор, а потом уже машину, «жигуленка» сразу не дадут, в очередь надо ждать, телевизор же покупай хоть завтра, свободно. Я уже записался на машину, прицелился на гарнитур. Словом, все согласно намеченному плану.

Николай Андреевич как-то недобро улыбнулся, снял галстук. Ему становилось жарко.

— А дальше что? — спросил он парня.

— В каком смысле? — не понял его Виктор.

— Что еще покупать будешь? Согласно плану?

— Всего не перечтешь, — сказал парень, не уловив иронии и насмешки в вопросе собеседника. — Хороший ковер, может, сервиз для гостей, ботинки хорошие, шапку, ну, всякое другое, всего не перечислишь. Я учитываю, конечно, и то, что, может быть, ее родственники подарят на свадьбу стоящие вещи, кроме простыней да подушек с одеялами, глядишь, притащат телевизор или тот же ковер, а то и сервиз на двенадцать персон. Теперь это в моде — дорогие подарки на свадьбу. Мы не откажемся.

— Любопытный план, — одобрил Николай Андреевич. — И невесте сказал про это?

— Нет, она не знает, я ей потом изложу.

— То-то, смотрю, ты ничего не запланировал для невесты. Себе шапку и ботинки, а ей шиш с маслом?

— Так ей же все дадут родители. Она единственная дочь, ничего не пожалеют. И помогать будут на первых порах. Она и одета и обута, и всяких тряпок имеет большой запас. Родители не оставят, всегда выручат.

— Она сама так сказала?

— Предполагаю, конечно, само собой разумеется. Для кого же они всю жизнь горб гнули, как не для единственной любимой дочери. Логично же? — спросил он.

Николай Андреевич не ответил на его вопрос, стал снимать пиджак, вытер платком лицо. Становилось совсем жарко. Потом сказал Виктору:

— Я думаю, твоя будущая теща обязательно спросит тебя еще об одном: не пьющий ли ты, парень? Мне лично кажется, что ты не промах по этой части, крепко пьешь.

Виктор немного смутился, но прямо ответил:

— Есть такое дело, у вас наметанный глаз. Знаю за собой недостаток, скоро покончу с этим делом. Я волевой, если скажу себе «стоп!», значит так и будет. Выпивал, не скрою от вас, еще не совсем завязал, но до свадьбы завяжу. Буду бороться с собой.

— Ты не борись, возьми и брось пить.

— Брошу. Может, на свадьбе выпью, и шабаш.

— А как же свадьбу собираешься справлять? — спросил Николай Андреевич.