Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории

«Одиннадцать футов (3,3 метра) ила, – рассуждал археолог, – означает, вероятно, наводнение не менее 7,5 м высотой; на этой плоской низколежащей земле Месопотамии наводнение такой силы могло накрыть площадь около 480 км в длину и 160 км в ширину». Таким образом, это было свидетельство «о наводнении, не имевшем себе равных в любой другой, более поздний период месопотамской истории», и потоп, который накрыл в Уре поселение Убейдской культуры, был равен библейскому потопу. Это, добавляет Вулли, не удивительно, поскольку мы знаем, что Авраам «ушел из Ура халдеев» и вполне мог принести с собой в Ханаан сагу о потопе, несомненно весьма популярную в Месопотамии его дней.

Илл. 87. Г. Доре. Всемирный потоп

Это было слишком уж хорошо, чтобы быть правдой, и никто, кроме самого Вулли, в научных кругах не относится слишком серьезно к этому «открытию», потому что ни распространение, ни фактическая реальность наводнения не могут быть вычислены только на основании толщины глинистых отложений, находящихся на ограниченной площади. Согласно гипотезе Вулли, поверхность земли, покрытая водами потопа, должна была включать в себя практически весь южный Ирак. Однако Эреду, отстоящий всего на 24 км от Ура и расположенный даже в еще более низкой местности, не имеет никаких следов наводнения. Слои ила, это верно, были найдены и в ряде других мест, но они широко варьируют по толщине и по времени своего появления. «Слой потопа» в Кише, например, относится к Раннединастическому периоду, а не к Убейдскому, и то же самое применимо и к тонким аллювиальным отложениям, найденным в Уруке, Лагаше и в собственном городе Утнапиштима – Шуруппаке. Все эти «стерильные» слои интерпретируются как местные наводнения, а не как следы всеобщего потопа. Поэтому мы можем заключить, что археологические раскопки в Ираке не дали пока доказательств в пользу катастрофического потопа. Но что же тогда лежит в основе месопотамской легенды?

Для этого предлагались различные объяснения. Например, возможно, что легенда родилась в одном из нескольких городов, испытавших в то или иное время исключительно сильное наводнение, которое было восточным воображением возведено в ранг всемирного потопа. С другой стороны, можно сделать предположение и о какой-то иной крупной природной катастрофе, типа приливной волны (цунами) или мощного урагана, постигшей Месопотамию и сильно поразившей воображение ее обитателей. Эти гипотезы, однако, не объясняют двух важных фактов:

а) шумеро-вавилонская, как и библейская, история делает упор на сильнейшие дожди, а не на разливы рек;

б) легенда о Потопе не принадлежит только Ближнему Востоку, она существует в ряде других стран во всех частях света.

Илл. 88. Г. Доре. Ной выпускает голубя

Мы имеем поэтому выбор между двумя объяснениями: или Потоп – чистый миф, изобретенный первобытными народами, чтобы закрыть большой срез прошлого, или Потоп реально имел место, но в очень ранние доисторические времена.

Итак, этот миф просуществовал тысячелетия. К шумерскому первоисточнику восходят вавилонский миф о потопе и многие другие. Легенда о потопе, возникшая у шумеров и впервые ими записанная, вошла в мифологию и религию многих народов. Через посредство Библии она стала достоянием всех монотеистических религий, где фигурирует в качестве одного из основных сюжетов. Читая в Библии о том, как бог, разгневанный прегрешениями людей, постановил: «…Через семь дней Я наведу дождь на землю сорок дней и сорок ночей и сотру с лица земли всякое существо, которое Я создал» (Быт. 74), следует помнить, что библейский рассказ о потопе – не оригинальная легенда. Его шумерский прототип возник за две тысячи лет до времени составления Библии.

Борьба с драконом, иди Первый святой Георгий

Борьба с драконом – одна из самых распространенных тем у всех народов всех времен. В Греции, например, где было столько легенд о богах и героях, почти каждый из легендарных персонажей убивал какое-нибудь чудовище (вспомним хотя бы самых прославленных героев – Персея и Геракла!). С возникновением христианства героические подвиги начали совершать святые, и тут появился св. Георгий со своим драконом. Но что лежало в основе всех этих легенд? Поскольку тема борьбы с драконом возникла в Шумере уже в III тыс. до н. э., мы имеем все основания предполагать, что многие детали этих легенд, как греческих, так и раннехристианских, восходят к шумерским источникам.

В настоящее время нам известны по крайней мере три варианта уничтожения дракона, существовавших у шумеров более 3500 лет назад. В первых двух вариантах противниками дракона выступают боги – бог воды Энки, весьма похожий на греческого Посейдона, и бог южного ветра Нинурта. Но в третьем мифе это смертный, герой Гильгамеш, далекий прообраз св. Георгия.