Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

Царевич о том не просил, но иначе их бы превратило в головешки. Дыхание редехора спалило весеннюю траву и сделало день воистину жарким, а Ледяной Щит замерцал, разом теряя половину силы.

Тем временем Лугальбанда взмахнул рукой! Камень со свистом прорезал воздух, оставив дымный след, и врезался, впечатался в огромный лоб редехора!.. тот взревел, отшатнулся, но не упал!.. только остановился на секунду, принялся тереть башку!.. но вот уж и снова бежит, догоняет кричащих от ужаса онагров!..

Лугальбанда вложил в колыбель новый камень. А Креол отвернулся и вполголоса произнес:

— Апирикубабадазузаканпа!.. Приди, Сирсир!..

Праща, которую он зачаровал для царевича, не оказалась достаточной мощности. В одиночку царевич не сдюжит. Он либо сдохнет, либо ему придется унизиться, попросить помощи.

Оба варианта для Креола не очень-то хорошие.

Так что маг тихонько и незаметно призвал Двадцать Восьмое Имя Мардука, побивателя великанов и чудовищ.

Тот не явился во плоти, разумеется. Просто второй камень полетел с еще большей силой. Рука царевича на мгновение обрела божественную мощь, и снаряд врезался точно в глаз редехора!.. пробив голову насквозь!..

Рогатый великан замер. Остановился. Закачался.

Но не упал.

Ручищи повисли, как плети. Огромный людоед стоял с дырой в башке и издавал бурчащие звуки. А Креол вдруг заметил, что страшная рана срастается!

— Ну уж нет! — выкрикнул Лугальбанда, натягивая поводья.

Он перепрыгнул через бортик и ринулся назад. Свистнул меч, и ногу-колонну распахало надвое! Сирсир все еще не оставил Лугальбанду, он стоял за его плечами, и царевич бился, словно окрыленный!

Креолу не пришлось вмешиваться. Когда Лугальбанда замер, весь забрызганный кровью, у его ног лежала громадная туша. С отделенной от тела головой редехор перестал регенерировать. Чудовище издохло, и этот подвиг совершил шумерский царевич… с небольшой помощью Имени Мардука, но он об этом не знает и не узнает.

— Поздравляю, — сошел с колесницы Креол. — А что ты делаешь?..

Лугальбанда кромсал мечом грудь редехора. Ломал толстые ребра, отшвыривал пласты дымящегося мяса, вспарывал кровоточащие стенки. Вот он запустил руки в горячее нутро и потянул еще бьющееся сердце.

— Речной дух сказал, что если его съесть, обретешь силу редехора! — жадно сказал Лугальбанда.

— А, тогда валяй, — кивнул Креол. — Хотя… погоди. Давай я сначала проверю… а, поздно. Ты уже жрешь. Ну приятного аппетита.

Царевич вгрызся в сердце великана, вонзил в него зубы, и по шее потекла кровь. Креол тем временем вглядывался в ауру огромного трупа и пытался понять, что его в ней так настораживает, что кажется неправильным…

А потом он сообразил. И как раз в этот момент труп редехора стал… усыхать. Сокращаться в размерах, уменьшаться, превращаясь в…

— Брось сердце, не жри!!! — рявкнул Креол… но было уже поздно.

Мертвый редехор обернулся человеком. А вот живой Лугальбанда вгрызался все жадней, все громче чавкал… и рос, увеличивался!.. Из его головы вылетели развесистые рога, а сам он огласил леса утробным ревом!

— Чрево Тиамат, — только и сказал Креол.

Лугальбанда швырнул в пасть остатки сердца и перевел взгляд на мага. В пылающих глазах не отразилось и тени узнавания. С острых клыков капала кровь.

— Так, стой смирно и дай мне тебя расколдовать, — предупредил Креол. — Я не хочу делать этот день днем, когда я убил царевича Шумера… слизь Абхота!..

Лугальбанда не внял. Из его пасти вырвался язык пламени, он с топотом ринулся на Креола… и тот едва успел откатиться в сторону. Громадная ножища пнула колесницу, ломая ее в щепки, один онагр вырвался и помчался прочь, второй упал со сломанными ногами.

— Этот кабин га хобб… — процедил Креол, поднимаясь в воздух.

— Хозяин, не гневи богов! — испугался Хубаксис.

— Я никогда не гневлю богов! — рявкнул Креол, швыряя в редехора Огненный Шар. — Боги радуются, глядя на меня!

Чудовищный великан заревел и замахал лапами, опаленный заклятием. Но не рухнул. Уже покрывался свежей кожей.

— Сказал бы я, что был хороший день до этого момента… — пробурчал Креол, напряженно размышляя. — Но не был!..

За себя он не боялся. Ну да, этот редехор — крепкая скотина, страшно сильная и огнедышащая, да еще и раны заживляет. Но летать он не умеет, так что Креол в случае чего просто даст деру… но этого не произойдет, конечно.

Он боялся за царевича. Вернее, не то чтобы боялся… у него теперь явно все хорошо, он обрел ту силу, о которой мечтал. Потерял в процессе рассудок, но это справедливая плата, если ты дурак, который жрет непонятно что, не подумав сначала как следует.

Еще и сырьем. Неудивительно, что подцепил какую-то дрянь.

Летая вокруг ярящегося редехора, Креол вспоминал все, что знал о проклятиях, обращающих в чудовищ. Сердце. Чтобы стать редехором, нужно съесть его сердце. Типичное проклятие-зараза, убивший чудовище сам становится чудовищем. Возможно даже, сердце тут вообще ни при чем, и Лугальбанда даже без этого обратился бы редехором.

Гнусный лахама. Стоило его убить. Снять с него шкуру и поднести императору. Пусть бы гордился сыном.

А теперь его сын — ненасытная гигантская обезьяна с рогами.