Шумерские ночи. Том 3

— Никогда не интересовался, — поднялся Креол. — Где ты вообще живешь?

— О, недалеко, в Башне Мудрости, — встал следом Тей. — Я буду рад видеть тебя своим гостем, как я был твоим.

— Любопытно будет взглянуть, — проворчал Креол. — Кстати, а о Трое ты точно ничего не знаешь? Как ты вообще узнал, что он мой заклятый враг?

— Слухами Лэнг полнится, мой господин, — улыбнулся Тей. — Я никогда не встречал твоего родича… но мы демоны, мы много чего знаем.

— А где Трой сейчас, знаешь?

— Прости. Если бы знал — первым делом предложил бы это тебе в уплату.

Креол устало решил поверить.

Придворный маг

Креол шагал по площади. Лучшей и прекраснейшей среди площадей Вавилона, да еще и увенчанной двумя великолепными башнями магической Гильдии.

Раньше тут была только одна, но шесть лет назад стало две. Вторую выстроили три доблестных мужа, три великих мудреца, что сказали друг другу: вот, всем хорош наш Вавилон, да может стать еще лучше, ибо воистину мы маги! Пусть встанет здесь вторая башня — на радость великому императору и всем добрым людям, на горе Верховному магу Менгске, да раздуется он от злости подобно жабе!

Ее потом пришлось дополнительно укрепить, потому что в праведном рвении Креол, Хе-Кель и Шамшуддин совершенно забыли про фундамент. Но сносить, конечно, не стали, ибо никто в здравом уме не снесет такое произведение искусства. Император ужасно обрадовался, увидев, что у его Гильдии теперь две башни.

Минуло восемь дней со дня смерти Таппути-Белатекаллим. Всего четыре года она прослужила придворной магессой, и воспоминания о себе оставила у всех преотвратные. Великий Энмеркар приблизил ее к себе в надежде, что не знающая себе равных в алхимии кудесница продлит ему жизнь, умножит года.

Боги посмеялись, услышав такие мысли императора. Старуха Таппути не смогла этого сделать даже для самой себя. Спятившая от своих трансмутаций, почти дымящаяся от философского камня, она с каждым годом все больше напоминала нежить, разлагающуюся заживо каргу.

Когда она наконец улеглась в гробницу, все вздохнули с облегчением — и уже на седьмой день в Шахшанор явился глашатай, и огласил волю императора, и прорек, что отныне архимаг Креол занимает должность придворного мага Шумера, и посему надлежит ему прибыть в Вавилон.

О, Креол не заставил себя долго ждать. Всего сутки спустя он прилетел по воздуху. Небеса пылали, когда новый придворный маг несся на север, и пылал огнем в его руках новехонький жезл, отлитый из чистого золота. Креол выковал его полгода назад, заменив прежний, испытанный и верный, но куда менее вместительный.

Вначале архимаг заглянул в храмовый квартал, поднялся в башню Гильдии… сначала в одну, а затем в другую, в которой теперь заправляла Галивия. Та, в отличие от Менгске, была весьма рада, что внук ее старого друга поднялся до таких высот, и говорила с Креолом ласково, дала много добрых советов.

Принес Креол и жертвы богам. Мардуку, покровителю магов. Энки, что одаряет милостью царей. И даже Инанне — ну так, на всякий случай.

Пробыв архимагом всего год, он поднялся теперь еще на ступень, стал придворным магом. Тем человеком, над которым стоит только Верховный маг, да еще император. Такую удачу нельзя спугнуть, и нельзя, чтобы боги подумали, будто Креол им не благодарен.

Они, известно, заносчивы и любят ставить смертных на место.

Но быстро сделав все эти дела, Креол сразу отправился в дворцовый квартал. Туда, где живут богатейшие авилумы, носящие цянские шелка аристократы, величайшие из лугалей и самые знатные царедворцы. Туда, где возвышается Эанлугакур.

Так зовется дворец императора Энмеркара, да будет он жив, цел, здрав.

Здесь Креол не летел, но шествовал, полный достоинства. Он взирал на прекрасные, утопающие в зелени здания, восходил все выше и неспешно размышлял, что в мире смертных он вплотную приблизился к самой вершине. Менгске однажды непременно сдохнет, как собака, и его место займет Креол. Кто еще?

Императором, конечно, ему стать не суждено, но Креол и не смотрел в ту сторону. К чему власть над людьми и землями, если есть власть над магией? Она верней и надежней, наделяет истинным личным могуществом, да еще ее и невозможно лишить.

Вот император. Он просто человек. Задумай знать или даже чернь свергнуть его, сумей прийти к успеху — и где тот император, где избранник богов? Нет его, не стало, как не стало многих из его предшественников.

Мага, конечно, тоже можно убить. Это случается. Но он умрет, оставаясь магом.

Просто жалким и неудачливым, раз его кто-то убил.

Дворцовый квартал со всех сторон окружала стена, великий Имгур-Энлиль. В центре его была площадь — просторная, вымощенная цветной мозаикой из мрамора и других поделочных камней. Священная Дорога Процессий ее пересекала — она тянется через весь внутренний город. Слева и справа в стене возвышались врата — одни вели обратно в храмовый квартал, другие — во внешний город, к внешним стенам.

И третьи врата. Прямо в Эанлугакур. В сердце Вавилона и всего Шумера.