Шумеры

— Орден святого Иоанна Иерусалимского, — католический военно-монашеский орден, основанный в Палестине в двенадцатом веке и получивший во владение остров Мальту. Рыцари ордена должны были соблюдать обет целомудрия и «царствовать» в одиночку. В 1797 году Павел I по просьбе Священного совета ордена принял звание покровителя Мальтийского ордена, а после захвата Мальты французскими войсками избран Великим Магистром. Перед турецкой осадой острова в 1565 года, сокровища ордена были разделены на восемь частей и доставленные в одно место, но разными путями, надёжно спрятаны. Правда, дошло только семь частей. Одна затерялась.

Его бровь взлетела вверх.

— Это что из области сказки?

— Можете считать и так. Но дворец Великого Магистра с гравюрами Дюрера вы посмотреть можете хоть завтра. Правда, если хотите поострее ощущений, то прямая дорога пойти в музей инквизиций. Вам понравится и подойдёт. В пытках им не было равных. Жутко представить себе, как тут изнывали заключённые, ожидая смерти как спасения… А снаружи всё выглядит мирно и безобидно. Крепостное сооружение, опоясанное глубоким рвом, в котором растут апельсины.

— Апельсины?

— Чем не угодили вам они? — не удержалась от колючек она.

Он среагировал моментом:

— Долго чистятся. А что вы собственно дёргаетесь?

— Кто я? — опешила она.

А он уже, перехватив инициативу, шёл в атаку.

— Чем, собственно, я вас так раздражаю?

Теперь она опешила.

— Это, по-моему, я вам неприятна… Двадцатилетний барьер давно перевалила, а ноги до ушей не дотягивают.

— Кажется, мы запутались… Какое вы хотите вино попробовать? — наклонился он к ней при появлении стюардессы.

— Никакого. Ещё не хватало, разморит в такой жаре.

— Ну, ну. Море любите?

Это — то ему зачем?

— С детства ненавижу. А что?

— Да ничего. Просто так спросил. Надо же о чём-то нейтральном с вами говорить. Так чем оно вам не угодило? — прищурился он, стараясь поддеть её.

— Долгое время не понимала, зачем так много воды налито в одном месте. — Тихо сказала она, совсем не обращая внимания на его сарказм. — Воды бесполезной, которую нельзя даже пить и после которой саднит тело, если не помыться. Всё пыталась дознаться какой такой сосуд, огромный, удерживает её в своих загадочных краях. Такую страшную, бурлящую, с волнами с огромный дом, готовую забрать держащие её скалы с собой и сделав разлом в чаше уйти, и ведь уходила…

— Да вы с детства инопланетянкой были, — с неприкрытой язвой ввернул он.

— Извините…,- спохватилась она, что увлёкшись сболтнула лишнее.

Он тут же изобразил участие:

— Вы, вообще-то, как себя чувствуете?

— В чём дело? — насторожилась она.

— Шумеры, сбежавшие моря…,- кошачьи глаза смеялись.

— Нормально. В следующий раз, я откушу себе язык… — Ругая себя за неосторожность, на чём стоит свет, она откинулась назад и закрыла глаза… «Так быстрее отстанет. Надо было раньше сообразить. Вот достанется кому-то такое нудное сокровище».

Она была зла и не видела, как он, отпивая маленькими глотками вино из бокала, улыбался, посматривая на неё.

16

Пока ехали в отель, Люда обратила внимание на то, что отовсюду виднеются башни и купола католических соборов. Естественная реакция — лучше смотреть в окно, чем на противного генерального. Получив свой небольшой номер, она была счастлива. Приняв душ и упав на старинную кровать, с удовольствием закрыла глаза. «Если б отдохнуть или полежать у моря. Какая роскошь — деловые мероприятия на Мальте! Так я пожалуй смирюсь даже с брюзжанием генерального». Стук в дверь и голос юриста развеяли иллюзии.

— Людмила Александровна, поторопитесь. Мы вас ждём на выходе. Вы меня слышите?

— Да, да. Мне нужно пятнадцать минут…,- носилась она, по номеру хватаясь за вещи и косметику. «Что за человек, даже не предупредил», — сетовала она на противного генерального.

Внизу, у выхода сразу же получила выговор. Юрист и директор по внешэкономдеятельности вежливо отошли в сторонку, давая ей возможность краснеть и опустив глаза в носки своих туфель рассматривать там изъяны. Она была намного ниже его, и его голос гремел где-то там, вверху, над ней, безжалостно вбивая её, как гвоздь в эту чужую землю. «Орёт, как хозяин на свою собственность. Хорошо хоть люди языка не понимают, а наши сами такие же обезьяны… Чудовище!»

— Что за беспечность Людмила Александровна и тянучка со временем. Мы из-за вас потеряли двадцать минут. Кому нужны тут ваши марафеты. Я не с затылком вашим разговариваю…