Шумеры

Вечером Эд, заехал за Людмилой. Отвезённую после ресторана домой для сбора своих пожитков и устранения всяких неприятных мелочей, вроде отключения и мытья холодильника барышню, сейчас ему страх, как хотелось, увезти с собой. На площадке курил Пашка. Он, протянув Эдуарду руку, поздоровался:

— Забирать приехал?

— Ну. Как догадался?

— Не слепой. Ладно, поздравляю.

— Не переживай, значит, не твоё это…

— Понял я всё иди, ждёт поди…

Он в первый раз зашёл в эту квартиру, к ней, при свете, без страха быть узнанным и, естественно, волновался.

— Я соскучилась! — метнулась она к нему, дотягиваясь до шеи.

— Осторожно, что же ты так скачешь, куколка? — наклонился он, с радостью подставляя ей её. — Собралась?

— Да! Да!

— Тогда, я забираю сумку, чемодан и жду тебя в машине, а ты спускайся потихоньку.

Машина мчала в новую жизнь, но она совсем не волновалась. Понимала — не одна, их теперь трое. «Господи, наконец-то, найдя свою пару, я точно уйду из этого ада. Люди такие смешные, боятся ада совсем не понимая, что в нём и живут. Всю жизнь, жарясь на сковороде судьбы. А теперь наше время с Эдом на земле кончится и мы, прожив эту свою земную жизнь, уйдём в рай. Туда, где голова занята делом, сердце любовью, душа покоем, а тело счастливо. Я так устала, крутясь, виток за витком в поиске. Думаю, он тоже не меньше, просто «земы» об этом не знают».

— Мы приехали, куколка, — повернулся к ней Эдик. — Ты уснула?

Она повела глазами. «И правда приехали, а она за мыслями, обгоняющими скорость, пропустила всё».

— Немного есть. Всё время спать хочется. Врач говорит, организм перестраивается. Потом привыкает и всё выравнивается, а пока надо потерпеть. Ой, ты забыл заехать за продуктами?

— Беги в дом, — открыл он дверцу, выпуская её. — Я всё купил раньше.

Подозвав охранника и попросив помочь, перенесли продукты на кухню, вещи Люды он отнёс сам в спальню. Она семенила рядом, не спуская с него глаз и стараясь успеть за его широким шагом.

— Укладывай куда понравится и занимай то, что по душе.

Она скосила в его сторону глаза.

— А ты?

— Я на кухне разберусь.

Люда в нерешительности застыла у шкафов.

— Эдик, но твои вещи…

— Мне без разницы, где лежат мои трусы, главное покажешь один раз их новое место нахождение, чтоб я мог найти. Ты пока при деле скучать некогда. Отпусти меня, — разжал он кольцо её рук, чмокнув в нос, — я переоденусь и займусь едой.

— Давай я тебе помогу.

Он усмехнулся.

— Раскладывай вещи, так будет надёжнее. Не передумаешь.

Она с нежностью обняла его. Её щека потёрлась о его широкую грудь.

— Какой ты смешной и слепой.

Тихий и покойный, он коснулся горячими губами её макушки.

— Я влюблённый.

— Иди уж, не отвлекайся, — прыснула счастливым, но немного смущённым смехом она. «Как будто не моё, как будто ворую или недостойна, — похлопала она ладошкой свой пылающий лоб, как только он ушёл. — Моё! Моё по судьбе, по Космосу».

Чтоб отвлечься занялась делом. Для её малочисленной поклажи, хватило и небольшого уголочка. Поставила обувь и разложила бельё. На зеркальную тумбу определила косметику. Вообще-то его туалетная вода стоит в ванной комнате, но ей такой вариант не подходит. Достала фен и отнесла в шкафчик в ванной. Тапочки, халатик, ночнушку, определила в свободную тумбу у кровати. «Зачем ему была такая роскошная, полупустая мебель и большущая спальня на одного. Надеялся, что когда-то изменится скучная, однобокая жизнь». Накупавшись и посушив волосы, прилегла и не заметила, как задремала… Ей снились вновь шумеры Двуречья, мечтающие вернуться на свою северную родину ведь там много хлеба, меди, строительного камня и там могилы предков. Она видела, с какой тоской они смотрят на север, в ту сторону откуда приплыли. Сколько ностальгии. Но Лю знает, что это только мечты и никогда уже шумеры не будут одним народом и тем более никто не вернётся в край шумящей белой черёмухи. Ей повезло больше, и она жила там почти в начале зарождения новой цивилизации и вот сейчас. Надо непременно поехать туда с Эдиком.

— Лю, очнись, — мурлыкал он рядом, — родители на подъезде, собирайся.

— Я уснула? — встрепенулась, напугавшись, она.

Он, улыбаясь, убрал с её лица, разметавшиеся во сне в свободном полёте волосы.

— Немного есть такое дело. Чем тебе помочь?

Потихоньку тени сна отступили и она пришла в себя. Вспомнила где она и что с ней.

— Сама справлюсь. Я у тебя покупалась.

— Малыш, — притянул он её к себе, — это наше, а не моё. Но мы отвлекаемся, поторопись.

— Я успею. Но это всё же твоё, — упиралась она.

— Вот здесь, — поцеловал он, встав на колени её живот, — чьё? Моё или твоё?

— Наше…

— Соображаешь, — подхватил он её на руки. — Одевайся, наконец-то, куколка упрямая. И не тушуйся. Я постараюсь быть на чеку.

— Ты думаешь, меня будут сильно пытать?

— Не то слово. Их распирает от предположений и любопытства.