Шумеры. Первая цивилизация на Земле

До раскопок в Лагаше и Ниппуре практически весь исходный материал для изучения шумеров и их языка состоял из двуязычных силлабариев и подстрочников, найденных в библиотеке Ашшурбанипала на руинах Ниневии, и затем опубликованных в различных разделах пяти увесистых томов, озаглавленных «Клинописные надписи Западной Азии» под редакцией Раулинсона. Но этот материал датируется VII в. до н. э., спустя более чем тысячелетие после исчезновения шумерского народа как политического единства и шумерского языка как языка живого. Конечно, были образцы письменности с места раскопок шумерских поселений, доступные в Европе, но они представляли собой в основном серию кирпичей, табличек и цилиндров шумерского и постшумерского периодов, попавших в Британский музей и малосодержательных. Раскопки в Лагаше и Ниппуре предоставили в распоряжение ученых тысячи непосредственно шумерских надписей, которые теперь можно было попытаться перевести и интерпретировать с помощью весьма приблизительных грамматических правил и лексических данных, добытых на материале куюнджикских двуязычных силлабариев и подстрочников. Подавляющее большинство надписей из Лагаша и Ниппура носило административный, экономический и правовой характер, с описями всех видов и размеров, письменные обязательства (расписки) и рецепты, акты продаж, брачные контракты, завещания и судебные решения. И по этим документам можно было составить некоторое представление о социальной и экономической системе шумерского общества. Эти документы также содержали сотни имен людей, божеств и мест, представлявших определенную ценность для изучения религии шумеров. Еще более ценными стали сотни текстов клятв на статуях, стелах, конусах и табличках, которые были принципиально важны для изучения шумерской политической истории. Многие лексические и грамматические, особенно найденные в Ниппуре, тексты – предшественники более поздних двуязычных надписей из Куюнджика – стали бесценным материалом для изучения шумерского языка. Наконец, в Ниппуре были найдены тысячи табличек и фрагментов с шумерскими литературными текстами; и хотя они оставались малопонятными в течение многих десятилетий после их обнаружения, Хилпрехт, ознакомившись и зарегистрировав большое их количество, осознал их значение для истории религии и литературы. Не будет преувеличением утверждать, что прямым следствием раскопок в Лагаше и Ниппуре стала возможность публикации в 1905 г. эпохального труда Франсуа Туро-Данжена («Письменные памятники Шумера и Аккада») и Арно Пёбеля («Основы шумерской грамматики») в 1923 г.

Конечно, оба эти труда ученые построили на усилиях и вкладах своих предшественников и современников; в науке не существует иного пути для развития продуктивной научной деятельности. Назовем лишь нескольких наиболее выдающихся личностей. Это англичанин А.Х. Сэйс, издавший в 1871 г. первый моноязычный шумерский документ, а именно надпись Шульги, содержащую двенадцать строк, а также указавший в подробном филологическом комментарии на несколько важных особенностей шумерского языка. Это и Франсуа Ленорман с его монументальными «Аккадскими исследованиями (очерками)», начатыми в 1873 г. Это и Пауль Хаупт, который скопировал множество шумерских двуязычных и моноязычных надписей в Британском музее и внес существенный вклад в изучение шумерской грамматики и лексикографии. Далее, P.E. Бруннов: он составил перечень шумерских знаков и их прочтений и на материале доступных в то время двуязычных табличек создал наиболее полный словарь шумерских слов, имеющий принципиальную важность для всех лексикографов с момента опубликования в 1905 гг. до наших дней, хотя он и дополнен рядом глоссариев, подготовленных другими учеными, чтобы идти в ногу со временем. Это Ж.Д. Принс, опубликовавший первый существенный шумерский лексикон в 1905 г.; и Фридрих Делитцш, составивший шумерскую грамматику и шумерский глоссарий, основанный скорее на корнях слов, нежели на отдельных знаках и правилах их чтения.