Шумный дух войны (СИ)

   Здесь наводить легче, я вижу нацеленную на нас спаренную пушку, под которой как раз стоит на воде только что спущенная шлюпка с десятком японцев. Снаряды где-то там, сразу направляю скрытый ствол в ее сторону, требуется лишь небольшая корректировка. И компас дает ее вниз, в трюм под пушкой, ну, не знаю, пробьет ли пуля борт эсминца. Читал о "Титанике", у того бортовые листы были два с половиной сантиметра, эсминец гораздо меньше, и борт должен быть тоньше, а тут дистанция убойная. Поверю, что мне остается.

   - Готово, стрелять?

   Компас дает добро, нажимаю на спуск, винтовка резко уходит назад, выворачивая мне кисть, поскольку я сидел над ней, никуда не упирая.

   Со стороны эсминца донесся грохот, борт и палуба вспухли багрово-черным нарывом, нос корабля оторвало, и он сразу погрузился в воду. Шлюпка просто исчезла, а основная часть корпуса начала быстро оседать срезанным носом, задирая вверх корму, и накренилась, показывая нам палубу, на которую из всех щелей, как тараканы, полезли фигурки в белой форме.

   Оставив винтовку, я шагнул к Диане и схватил ее за руку, собираясь волоком утащить с палубу, так как не сомневался, что японцы сейчас будут стрелять в ответ из всего, что можно, от винтовок и пулеметов, до пушек. Но тут с погибающего корабля донеслись странные заунывные звуки, и подняв голову, я увидел, что все высыпавшие на палубу моряки эсминца построились вдоль борта, встали на колени, вернее сели на пятки, и нестройными голосами тянут какой-то гимн. Охренеть, они бы себе еще дружно харакири сделали, от невероятного зрелища у меня мороз шел по коже.

   Корабль накренился еще больше, народ с палубы посыпался прямо в воду, поскольку поручень борта уже скрылся в волнах. Никто не пытался зацепиться за что-нибудь, или попытаться как-то спастись, да и в море придурки не особо барахтались, через минуту на поверхности уже никого не было.

   Мое потрясенное сознание никак не могло поверить в произошедшее массовое самоубийство, да, слышал, что капитан отказывался покинуть обреченный корабль, но чтобы весь экипаж? Или у них команда именно этого эсминца состояла сплошь из сектантов, или командир дал такую команду, хрен его знает.

   Вывели меня из шокового состояния китайцы, явно не разделявшие моих тяжких мыслей, они прыгали по палубе, с криками радости, что ж, кошка сдохла, мыши в пляс! Прискорбно видеть такое жестокосердие по отношению к погибающим людям, которые нас только что чуть не поубивали, да и радуются они рано, два крейсера ушли далеко, едва заметные сейчас на горизонте, но взрыв на эсминце мимо их внимания не пройдет, и вернуться им недолго. Я с завистью посмотрел на пушки тонущего эсминца, две башни со сдвоенными орудиями, это не винтовка, это аргумент весьма внушительный, интересно, что по этому поводу думает компас.

   - Как долго корабль останется на плаву?

   Стрелка отмерила семнадцать румбов.

   - Семнадцать минут?

   Ост.

   Да это куча времени, если не стоять с открытым ртом!

   - Эй, вы! Все в шлюпку и туда, бегом! - Интенсивно машу руками, побуждая китайцев к активным действиям, хватаю их за плечи и одного за другим подталкиваю к свешенному лестничному трапу.

   - Давайте, давайте, не спим, времени в обрез!

   Подаю личный пример и спускаюсь сам, перебирая руками по палкам-ступенькам, высота большая, и высоты я боюсь, пальцы от лестницы приходится отцеплять усилием воли, тело против желания жмется к борту корабля, но стараюсь сползать как можно быстрее. Пример подействовал, за мной спешат так, что едва не наступают на руки, спрыгиваю в лодку, смотрю вверх.

   - Вашу мать, Диану куда тащите?!

   Видимо, придурковатый народец воспринял мои крики, жесты и действия как сигнал к экстренной всеобщей эвакуации, и теперь один из них, рискуя жизнью своей и Дианы, спускает девочку в шлюпку, считая, что спасает ее. А, понятно, они решили, что я призываю их бежать от японцев на их пароходике, там пары разведены.

   Нас в шлюпке шестеро, я, четыре китайца на веслах, и полуобморочная Диана, китайцы гребут, Диана никому не мешает, я мешаю всем, поскольку с веслом обращаться не умею, ни с гребным, ни с рулевым.

   - Туда! Давайте туда! - Показываю на лежащий на боку эсминец.

   - Туда савсем не нада, капитан! - Возражает акробат, спустившийся по веревочной лестнице с Дианой на плечах, в котором я узнаю повара.

   - Надо! Поваренок, миленький, давай туда!

   Поваренок пожимает плечами, но лодка все же меняет курс на нужный мне, и отправляется к изувеченному эсминцу. Все еще крупные после недавнего шторма волны то высоко поднимают ее, то опускают вниз так резко, что у меня, не умеющего толком плавать и боящегося еще и глубины, замирает сердце. Гребцов же волнение нисколько не смущает, и они спокойно ведут утлое суденышко по короткому и опасному маршруту.