Шура. Париж 1924 – 1926

Ах, как хотелось Мурке обнять мужа и воскликнуть: «Сеит, я так счастлива! Как здорово ты придумал! Я поеду с тобой на край света». Впрочем, она бы не солгала, если бы решилась произнести эти слова. Ее муж и правда планировал поехать на другой конец света, и для нее это было потрясающей возможностью доказать ему свою любовь, доверие и храбрость. Как и Шура, она могла последовать за любимым мужчиной и начать совершенно новую жизнь в другой стране, среди других людей. Они могли бы жить в Америке – месте, о котором она с любопытством читала и которое видела в фильмах. Но тут она вспомнила о своей семье – матери и братьях, о которых заботилась с самого детства.

– Я не могу оставить свою семью… – снова заплакала она. – Не могу оставить мать и братьев…

Сеит вспомнил о своей теще Эмине, сильной и строгой женщине, занимавшей важное место в жизни его жены. О ней он как-то позабыл. Она тоже наверняка не захочет расставаться с дочерью. Но в конце концов выбор остается за Мюрвет.

– Мурка, – возразил он, – люди не могут всегда жить со своими родителями. Ты уже сделала выбор, когда вышла за меня. У нас родился ребенок, и теперь мы отдельная семья. Наша жизнь – только наше дело. Только мы несем ответственность за наши страдания и наше счастье. И мы в ответе за решения, которые мы принимаем.

– Но я не хочу уезжать отсюда. Я не смогу жить в чужой стране среди чужих людей.

– Америка открыта для людей со всего мира, моя дорогая Мурка. Там много таких людей, как мы, которые эмигрировали из своей страны, бежали или просто искали приключений… Слушай, ведь все мои друзья уехали туда. Они бы вернулись, если бы были недовольны.

– Я их не знаю. Моя мать здесь, мои братья. Я их не брошу.

Упрямство Мюрвет поумерило пыл Сеита. Он отступил и откинулся на стуле. Взяв одной рукой рюмку ракы, он посмотрел на жену, не зная, стоит ему сейчас жалеть ее или же разозлиться. Да, Мурка плакала, но гораздо важнее было то, что она чувствовала. Женщина, с которой он пытался говорить как с женой, заставила его осознать, что они находятся по разную сторону баррикад. Неужели он напрасно пытался сохранить симпатию к этой маленькой женщине, на которой женился, обещая себе любить только ее? Почему она не могла встать на его сторону в этот важный день и предпочла ему мать и братьев?

– Хорошо, ты не можешь оставить мать… – медленно произнес он, отпив ракы. – А меня ты оставить можешь?

Мюрвет запаниковала. Она не ожидала такого вопроса. Ей было страшно подумать о том, что Сеит может ее бросить. Она снова начала плакать.

– Сеит, почему ты так поступаешь? Почему я должна снова выбирать между вами?

Мужчина с удивлением подумал, что недавно сам задавал себе такой же вопрос. Да, вопросы были одинаковыми, однако каждый из них искал разные ответы.

– Пожалуйста, давай останемся здесь все вместе, – предложила Мюрвет.

Едва закончив фразу, она спрятала лицо в ладонях и громко зарыдала. Она чувствовала, что почти потеряла Сеита. Мурка не могла представить себе жизни без него, но в то же время не обладала достаточным мужеством, чтобы согласиться с выбором мужа и последовать за ним.

Сеит вышел из-за стола, ничего не сказав. Он зажег сигарету и подошел к окну. Его мечты были разрушены. Он ведь с таким упорством копил деньги, не спал ночами, забывая об усталости, и все ради этой мечты… Мечты, которую разрушил женский каприз. Мог ли он отпустить эту женщину, сидевшую за столом и рыдавшую как ребенок? А дочь, спокойно спавшую в своей кроватке? Он резко встал и вышел из комнаты, направившись к Леман.

Маленькая Леманушка спала, обхватив руками подушку. Когда Сеит наклонился к ней и погладил по щеке, девочка вздрогнула. Он взял ее маленькую ладошку и поцеловал ее. От ребенка приятно пахло, так пахнет детство – мылом, порошком и теплой чистотой. Наблюдая за спящей дочерью, Сеит понимал, что сердце его наполнено чувством, которое он познал лишь недавно. Разве мог он оставить его? Разве он уже однажды не отказался от семьи ради новой жизни? Разве не потерял любовь? Ничто из потерянного к нему так и не вернулось. Нет, он бы не смог оставить ни Мурку, ни Леманушку. Он останется там, где они обе будут счастливы. Он вышел из комнаты, плотно закрыв дверь, и вернулся к жене.

Мюрвет все еще плакала. Сеит легонько приобнял ее за плечи и сказал:

– Ну-ну, хватит, не плачь. Мы не поедем в Америку.

Больше он ничего не сказал. Сеит взял пиджак и направился к входной двери. В нем все еще теплилась крошечная надежда – он ждал, что Мурка поспешит за ним и скажет, что поедет туда, куда он хочет. Но этого не случилось. Такова их печальная судьба. Они никуда не поедут. Не оставят Турцию. Он взял сигарету и вышел из дома.

Когда он дошел до Тепебаши, то почувствовал себя полностью опустошенным – его мечты рухнули, и Сеиту было очень одиноко. Рухнули не только его мечты об Америке, его разочаровала и обидела реакция жены, ведь он надеялся, что та поддержит его. Он еще раз убедился в том, что они принадлежат к разным мирам. Это убивало его больше всего.