Шурави бача

Сергей быстро проглотил пахнущий мятой хлеб с маслом и желтком куриного яйца, вдогонку сделал несколько больших глотков теплого чая. Желудок ласково заурчал. Удовлетворенно закрывая глаза, моментально охваченный пеленой наступающего сна, Сергей уснул, оставляя проблемы этого дня далеко в стороне. Над опаленной территорией батальона опускался долгожданный вечер. Уже не душащий, прогретый дневным адским солнцем воздух остывал, и дышать становилось гораздо легче. И не нужно было пробираться сквозь него, разрывая столбенеющий гнетущий плен длинного пожирающего афганского дня. Окруженная с четырех сторон старыми желтовато-серыми простынями, кровать напоминала небольшой восточный склепик. Нудная серая муха, пробравшаяся окольными путями в прохладное и чуть влажное убежище, надоедливо жужжала над ухом, прерывая сладкий сон. Сергей всячески старался отмахнуться от надоедливой соседки, с головой накрывшись влажной от пота подушкой, с сожалением думал о том, что сейчас самое время быстро подняться, прогнать ее и спасти готовый покинуть его сладкий молодой сон.

И только он отказался от этой трудновыполнимой задачи, как кто-то торопливо сбросил подушку с его головы и, настойчиво теребя за плечо, прогоняя остатки сна, почти в самое ухо громко зашептал:

– Вставай, Серый, давай, кочумарь. Вставай, Серый, хватит дрыхнуть. На ужин пойдешь или как? Я и так изнылся в ожидании, когда ты проснешься. Не хотел тебя будить. Ты совсем меня не ценишь. Я уже жду, жду, жду, жду; когда ты проснешься, – пожаловался он и отбросил край простыни на верхний ярус кровати, наполняя тусклым светом казармы угол, где спал Сергей.

Сергей, прикрываясь ладонью, увидел улыбающееся лицо своего лучшего друга и соседа по койке, Черкаса Петра, невысокого крепыша родом из далекой маленькой деревушки где-то на западе Украины. Его круглые, в русых ресницах глаза были наполнены жизнью и какой-то непонятной радостью.

– Потому что в моих жилах тэче кровь моей неньки Украины, моей ненечки, – любил ласково приговаривать он на вопрос: что у тебя с лицом? что ты лыбишься постоянно, а?

– Это ты, братишка, – произнес, потянувшись на

кровати, Сергей, улыбаясь и протирая рукой заспанные глаза.

– Я, конечно! А кто? Кого ты еще ждал? Ну давай, браточек, вставай, – ласково поторопил Черкас. – Давай, давай, – он подошел и потянул Сергея за руку, усаживаясь на свою кровать рядом. – Сейчас скажу что, не поверишь.

– Что? – с любопытством посмотрел на него Сергей, натягивая носки. – Ну, чего ты там еще придумал, Петруха?

– Сегодня на ужин много мяса, во-ооо!! – он распахнул руки в разные стороны, восхищенно изображая количество. – С облета семь баранов привезли, троих «шакалы» забрали в офицерскую столовку, много конечно, но с их аппетитами нам не равняться, и судить об этом я считаю бесполезно, – по-философски рассудил он. – Но наш «бача» Хашим приготовил много плова, и рис нашелся сразу, а то эта «кирза» уже до тошноты надоела. Ух, сегодня почифаним от пуза, – радостно потирая ладони друг о дружку, с удовольствием проговорил Петруха. – А еще знаешь что?

– Что? – вопросительно посмотрел на друга Сергей.

– Что, что, – загадочно улыбаясь, произнес Петруха. – А вот не скажу.

– Да ладно, Петря, не томи, выкладывай, что там у тебя приключилось.

– Да не приключилось, а что у меня есть.

– Что у тебя есть? – поинтересовался Сергей.

– А у меня еще есть ха-аа-роший «бакшиш».

Запустив руку в голенище солдатских смятых в гармошку сапог, он с нескрываемой радостью поднес к носу Сергея аккуратно завернутый в целлофан жирный, в два пальца, коричного цвета кусок чарза, исходящий резким запахом дурмана.

– Во-оо, на, вдохни, – сказал он восторженно и развернул сверток перед глазами Сергея. – На, вдохни, браток!! Не курил, тебя ждал, пока ты очухаешься.

– Да ладно, шутишь, Петруха.

Сергей посмотрел на него, принимая из рук чарз и предвкушая удовольствие всей своей плотью. Запах, казалось, разошелся по всей казарме. Сергей вдохнул полной грудью, и от пьянящей дурманящей волны глаза сами закрылись и его бросило в легкую тошноту.

– Ух-хх!! – произнес Сергей с восхищением, передавая пакет обратно Петрухе. – Где взял, Петря?

– спросил он, подпрыгнул на пружинах кровати и соскочил на еще влажный бетонный пол.

– Да с Дедом на бэтээре в кишлак гоняли за шаропом, так там у духанщика на три куска хозяйственного мыла выменял. – Ну как, хорошая «дурь»? – с нескрываемой гордостью спросил Петруха.

– Высший класс, – одобрительно согласился Сергей. – Сегодня оторвемся после ужина с пацанами. Если они с собой не привезли с кишлака.

– Да нет, вроде бы ходят хмурые, я их видел мельком, не успел даже поговорить толком.

– А рота где? – повертев головой, спросил Сергей.

– Да они уже с час как на ужине, – махнул рукой Петруха. – Тебя не разрешил дневальному будить, так что пошли, нам там оставят, я застрополил нашу «пайку». Пошли, браток.

– Ну, раз так, тогда пошли на королевский

ужин. Петруха заулыбался, обнимая Сергея по- дружески.

– Я знал что ты оценишь мой прогибон, ты же мой брат, а я твой, а остальное по барабану. Правда, браток?