Шуршание философа, бегающего по своей оси

Он стоял над ней своевременно, нависал обстоятельством, как вис, но головой вверх. Наждачная тишина и медленная тайна. Сейчас пора было. Она и сама знала: пора было рассказать. И так столько времени держала при себе, всё не могла отпустить. Наконец, села на стул – комната такая упругая, натянутая по углам, и ни одной двери – как она сюда вошла?.. Кажется, что ни одной двери, но это иллюзия, это полумрак клеит глаза, а вообще-то тут одни двери, как будто это кабинет дверей, и вот она смотрит на все эти выходы и будто бы знает, что там по ступенькам вниз магнитные коридоры, там что-то спрятано – невидимое, густое – шевелится…

Как бы это? Подвальное хранилище. Может, интерпретация жизни… Людей тут нет. Вещи особого содержания, хоть и не вещи вовсе: «что-то» конвертировано в однородную информацию, и к названиям приклеены тела, выловленные известными способами: опытом, реакцией; другие на чистых именах держатся. Назови это «каталог невозможного».

– Вот у меня есть для вас… – сказала она подоспевшим голосом.

– Для меня есть?

Мужчина повернул лицо, как бы отдельно от головы – лицо, повернулся, зрачки в одну сторону – понаехали, потом ещё внешняя благосклонность, улыбка, такт – и как их мастерят (интересными собеседниками) . Совсем ведь не похоже: чудолобый.

– Куда будете говорить?

– В историю сразу пишите, в общее достояние, или как это у вас…

– Можете своими словами.

– Они все мои. Все, что я буду говорить. Только вот оно новое, не знаю, как и выразить.

– Представьте, что мы приятели, беседуем, и вы мне что-то…

– Сообщение? Я поняла, поняла. Надо расслабиться.

– Просто рассказать.

– Рас-ска-зать… Ладно, ничего сложного. Вот как-то сижу я в своей комнате… Это интересно вам?

– Конечно.

– Вначале окно… Окно. Сижу я, и тут вдруг оно как появилось! Я его отчетливо так увидела. Увидела и сразу поняла, что это новое, его раньше не было в мире… И – да, да, я помню, что количество материи неизменно, но это точно не отсюда. Оно новое, понимаете?! Ну, может, дырка где-то и оттуда полезло…

– И как оно смотрелось?

– Это и есть ваш вопрос?.. Оно не смотрелось само, но я на него смотрела – какой-то узел и шипит. Да, именно так. Ни к чему не пристегнут, висел там, чистый такой, никем не названный ещё, и, может быть, я первая его увидела, и тоже думаю: надо как-то назвать. А потом стало жалко: вот он передо мной – тайна, а я его готовыми словами…

– Но всё-таки отнесли сюда.

– Это историческое, наверное, для всех людей. Потому и отнесла.

– Ну, а подробней. У вас что-то осталось?

– Впечатление осталось. Но не слишком отчетливое. Это что-то такое – узел. Не совокупность данного, но откуда-то вылезло. Оттуда не лезло раньше, но теперь началось.

– И как вы узнали?

– Я увидела. Человек видит своими качествами, и я увидела своими. Ин-ту…

– Не надо про это. Говорите общими словами.

– Мышь, лень. Ие.

– Ие?..

– Я же рассказала про узел. И шипит. Вы дадите мне билетик?

– Зеленый билетик?

– Он самый.

– Тот, на котором портрет человека?

– Конечно, такой билетик.

– Я вам дам. Но сначала опишите этот узел.

– Это был узел такой… То есть, он не шипел, а шипит. Как имя предмета или собственное. Узел и шипит. Понимаете? Что-то новое образовалось, вылезло, больше не знаю, как и сказать.

– Но оно плотное?

– Оно из каких-то сил. Я сначала подумала: может, это бог материализовался? Ну, знаете, люди думали столько лет об одном и том же, а потом возникли вот такие узлы и торчат около окон…

– А потом что?

– Стала сомневаться, конечно, решила его потрогать… Не как бога, но чтобы понять, из чего оно состоит. Так я вытянула руку, но его нельзя было потрогать. Его можно было просмотреть, и я просмотрела. А ещё речь… Оказалось возможным его проговорить.

– Вы храбрая.

– Я храбрая. Проговорила «узел и шипит». То, что в голову первое пришло.

– Странное имя.

– Растерялась…

– И где оно сейчас?

– Этого не могу сказать. Я проговорила, и оно исчезло. Ну, как бы засосалось в слова, и ему необязательно стало быть видимым.

– То есть, сейчас оно хранится в том словосочетании, которое вы всё время произносите?

– Вот именно.

– И вы понимаете, что после того, как я дам вам зеленый билетик, и вы подпишите договор, вы не сможете это никогда повторить? Ни-ког-да. Если вы ещё раз скажете это, вас будут судить, как преступницу.

– Зачем вы так?

– Я должен вас предупредить, потому что это обязательное правило. Раньше было ограничение типа «всуе», но теперь мы требуем полного молчания.

– Ладно, я поняла.

– Хорошо. Тогда спасибо за информацию, распишитесь, ещё раз… И держите ваш зеленый билет.

– Вот же, настоящий зеленый!

– Билет. Только вы осторожнее там с ин-ту…

– Я знаю, знаю.

Приёмщик аккуратно сложил бумаги – два комплекта, первый убрал в шкаф, второй поместил в конверт и отдал женщине, потом вежливое лицо и собирался её провожать до одной из дверей, привстал уже, но она так нервно его остановила.