Шуруп

Тем временем термосы и канистры погрузили, отсеки задраили. От противоположного борта грузно отвалил заправщик и, утробно клокоча, пополз к соседней «Печоре», которая готовилась к вылету полусотней метров правее. Из кабины выскочил пилот – не говорливый Шура, а второй – Толя.

На Виталия он даже не глянул, сразу подошёл к Терентьеву.

– Я так понял, вы и есть те самые инспекторы из Генштаба?

– Точно так, – кивнул мастер. – Терентьев и Панкратов.

– У меня приказ проверить документы перед посадкой, – сообщил пилот.

– Не вопрос! – пожал плечами Терентьев и полез в карман. – Стажёр, дуй сюда.

Виталий приблизился, продемонстрировал удостоверение.

– Добро, – пилот явно успокоился. – Давайте вон в тот люк, под колпак! И пристегнуться не забудьте! Зуич, ты ответственный за пассажиров!

– А чего сразу я? – недовольно переспросил сухопарый капитан.

– А кого назначать? Поварюг? – хохотнул подошедший пилот Шура. – Тем более что ты весь полёт тараторить будешь, знаю я тебя. Взгляните налево, взгляните направо! Извольте лицезреть великолепный образчик, венчающий пищевую пирамиду тундростепного биоценоза!

Сухопарый печально вздохнул, показывая, что смирился со своей участью, а пилоты рассмеялись и убежали в кабину.

– Прошу! – уныло пригласил капитан.

Терентьев без колебаний отправился ко входу в пассажирский отсек трехсотки.

Внутри он сразу же забился в угловое кресло, пристегнулся, вынул планшет, развернул какие-то документы и принялся их демонстративно изучать. Виталий, поскольку ему никаких указаний не поступало, сел у самого широкого иллюминатора – центрального, потому что ему и впрямь было любопытно поглядеть на новый мир с высоты, да ещё когда кораблём управляет кто-нибудь другой и можно беспрепятственно глазеть на что вздумается, не опасаясь свалить корабль в штопор. Сухопарый сел напротив, через столик, который сейчас был откинут.

– Капитан Зуев, служба биологической адаптации, – печально представился он. – Я должен провести инструктаж о пребывании на Лорее за пределами освоенных территорий. Поверьте, это имеет большое значение, поскольку на Лорее таких территорий до чёрта, а там вас активно будут пытаться скушать разнообразные зверушки. Некоторые довольно таки жуткого вида. Если скушают – меня посадят. Понимаете?

– Понимаю, – миролюбиво отозвался Виталий и улыбнулся. – Как не понять? С удовольствием выслушаю ваш инструктаж. Мне и самому интересно – новый мир всё-таки.

Сухопарый встрепенулся; он явно не ожидал такого удачного для себя поворота. Терентьев его напугал, что ли?

– Правда? Ну, замечательно! Прежде всего: вы ведь только прибыли на Лорею? Так?

– Так. Часа не прошло.

– Биоблокаду вам вкололи?

При этом Зуев выразительно обернулся к Терентьеву.

– Вкололи, вкололи, не беспокойтесь, ещё на струннике вчера вечером, – успокоил его Виталий. – Он – мне, я – ему. Я и показать могу, да заголяться неохота.

– Что ж, прекрасно. Ваш коллега, судя по его поведению, на Лорее завсегдатай, а вот вам не помешает кое-что об этой Колонии узнать. Прежде всего…

С тихим гулом задраились наружные люки. В уши чуть придавило – значит, отсек герметизировали. Заурчали двигатели; если бы в пассажирском отсеке можно было слышать пилотов, сейчас бы звучали предстартовые переговоры с диспетчерами.

Трёхсотка задрожала чуть сильнее, а потом стремительно прянула в небо.

Глава восьмая

Рассказ капитана Зуева оказался неожиданно интересным, хотя в биологии Виталий соображал, прямо скажем, слабовато. Если Дварция была миром дождевых лесов и прочих джунглей, то Лорею покрывали бескрайние тундростепи, саванны и прерии с обязательными неисчислимыми стадами копытных, прайдами клыкастых хищников и охотниками-одиночками вроде земных леопардов. Похожую лекцию Виталий выслушал и в Измайловском полку на Дварции, перед стажировкой, но за давностью многое успело забыться. То ли Зуев был лучшим рассказчиком, чем его коллега-измайловец, то ли саму лекцию лучше готовили, но у Виталия отчего-то возникло стойкое ощущение, что рассказ о Лорее забыть получится вряд ли. В иллюминатор было прекрасно видны означенные стада – трёхсотка шла на предельно низкой высоте.

Техника безопасности, в общем-то, сводилась к достаточно банальному совету: не становись на чужом пути. На пути мигрирующего стада или охотящегося прайда. На пути самца, блюдущего своих дам, и на пути матерей, охраняющих потомство. В целом это было логично: звери в этих степях-саваннах дома, а человек здесь пришелец. Чужак. Стоит ли удивляться, что с ним не больно считаются? Тем более что для местных хищников хомо сапиенсы вполне съедобны и более никакого интереса, помимо гастрономического, местная фауна к означенным сапиенсам не питает.

Когда «Печора» начала снижаться, Терентьев отвлёкся от планшета, а Зуев торопливо завершил лекцию, напоследок протянув Виталию два медальона-зуммера, насекомых отпугивать. Второй, видимо, для мастера – раз Терентьев с Зуевым общаться не пожелал, семёновец решил отплатить той же монетой.