Шуры-муры с призраком

– Лампа! На сегодняшнее число записана! И что надо с ней сделать? Купить? Но какую? Торшер, бра, люстру? Что за лампа потребовалась и кому? Мне? Уж сколько твердил себе: записывай детально. Ан нет!

– Григорий Петрович, – закричал женский голос.

Старичок вздрогнул и уронил блокнот.

– Евлампия, – прогремело за спиной, я обернулась и увидела Каролину, которая спросила: – Хотите оплатить визит к доктору?

– Собираюсь домой, – улыбнулась я, – иду на кассу.

– Не надо ей кошелек опустошать, – возразил Григорий Петрович, – я ничего не делал, мы просто поболтали.

– И капелек Епифана ей не предлагали? – уточнила Каролина. – Всех угощаете, а Евлампию обделили?

– Дорогая, как вас зовут? Имя оригинальное, но постоянно из памяти выпадает. Пошли скорей за микстурой, – оживился старичок, хватая меня за плечо.

– Лампа, – произнесла я, вырываясь из неожиданно крепких пальцев маразматика, – спасибо, вы уже меня попотчевали жидкостью с кошачьей могилы, вон какие ресницы заколосились, и брови в придачу.

– И правда! – изумилась Каролина. – Неужели епифанская дрянь работает? Ой, я хотела сказать…

– Она уже заплатила, – громко заявила Анна, подходя к нам, – я сама клиентку на кассу отводила.

– Это моя обязанность, – вспыхнула Каролина.

– Значит, надо сидеть на месте, а не в буфет бегать, – отрезала Казакова. – Пойдемте, Евлампия, к выходу.

Когда мы очутились в холле, я спросила у Анны:

– Лаура с кем-то дружила в клинике? Может, нам собраться, сходить всем в кафе, помянуть Кривоносову?

Казакова взялась за ручку двери.

– Ступайте спокойно по своим делам. Лаура неконтактная была, ни с кем из сотрудников общаться не хотела. Сядем вместе в комнате отдыха чай пить, она никогда не присоединится, более того, пойдет и Майе Григорьевне настучит, что персонал развлекается. Кривоносова хозяйке о всех чужих прегрешениях доносила, коллегам замечания делать не стеснялась. Мне один раз заявила:

– Ты неправильно повязку наложила, у пациентки появится синяк.

Я психанула:

– Нашлась самая умная, я не первый день работаю. Иди доложи Фединой, она тебе конфетку даст.

Лаура губы выпятила.

– Не сомневайся, Майя Григорьевна уже в курсе.

Но, видно, мои слова ее задели, потому что через пару часов она подошла и речугу толкнула.

– Знаю, Анна, ты меня терпеть не можешь, считаешь кляузницей. Да, я ставлю Федину в известность о нарушениях, совершаемых персоналом. Во‑первых, это входит в мои обязанности, во‑вторых, я радею за клинику. Вот ты утром перетянула Никитиной лоб. А вдруг вшитые нити сместятся? Зря ты меня доносчицей считаешь.

Я обозлилась.

– А кто же ты после этого?

Она ответила:

– Борец за правду. Ненавижу неаккуратных, беспечных, непрофессиональных людишек. Поэтому меня и сторонятся. Всегда такой была, еще со школы одноклассникам объясняла: «Нельзя списывать». И в училище сразу педагогу докладывала, если студентка контрольную у кого-то перекатывала. Что будет нерадивая девушка делать, когда на работу выйдет и один на один с больным останется?

Анна нажала на ручку двери.

– По большому счету она права была, я сама новых медсестер ругаю. Но зачем сразу хозяйке клиники докладывать? Пропесочь человека сама, если не поможет, скажи доктору, не несись к Майе. Кривоносова принципиальностью прикрывалась, а на самом деле хотела перед хозяйкой выслужиться. Никто ее здесь не любил, дружить с ней не желал и о смерти Кривоносовой в клинике не плачут. А вы, прежде чем поминки по Лауре за свой счет устраивать, поинтересуйтесь в домоуправлении. Может, она на вас жаловалась? Мусор вы на лестничной клетке оставляете, или собака чья ей на коврик написала. Кляузница она была. О покойных плохо не говорят, но хорошего я о Кривоносовой вспомнить не могу.

Глава 18

Офис общества любителей собирать модели автомобилей располагался в спальном районе Москвы в обычной трехкомнатной квартире, на первом этаже жилого дома.

– Вас на самом деле зовут Евлампия? – осведомился пожилой мужчина, впуская меня внутрь.

– Давайте остановимся на уменьшительном варианте Лампа, – предложила я. – А вы Валентин Павлович?

– Вахрушев, – дополнил хозяин, – кандидат технических наук, владелец сети авторемонтных мастерских, основатель общества «ОЛСАМ», устроитель ежегодных выставок, издатель журнала «Модель». Что же мы стоим в коридоре? Заходите в офис.

Я сделала несколько шагов, очутилась в просторном помещении и восхитилась:

– Столько моделей! Это ваши работы?