Шуры-муры с призраком

– Зато глава семьи, – совершенно серьезно возразила Краузе, – ее все любят и слушаются. Киса права, у вас сегодня глаза удивительно выразительные! Нанесли новый макияж? Всегда так ходите.

Я посмотрела в зеркало и неожиданно чрезвычайно понравилась себе. Я родилась у любящих родителей, которые постарались дать мне хорошее образование. Я посещала музыкальную школу, и моя мама, певица, слышавшая даже одну фальшивую ноту в оркестре, всегда восторгалась, мягко говоря, отнюдь не вдохновенной игрой дочери на арфе. Когда я поступила в консерваторию, мама решила, что я намного талантливее Вероники Дуловой и Ксении Эрдели[6], вместе взятых. И очень обижалась на педагогов, ведь те не соглашались с ее мнением. А еще она по десять раз на дню восклицала:

– Фросенька![7] У каждой девушки есть изюминка. У одной красивые глаза, у другой шикарные волосы, у третьей статная фигура, а у тебя добрый покладистый характер.

С течением времени я поняла, что даже средней арфисткой я никогда не стану, а красотой меня при рождении Бог не одарил. Патологически любящая меня мамуля твердила исключительно про мои душевные качества и никогда не упоминала о привлекательной внешности своего ребенка. Я не особенно люблю смотреть на себя в зеркало, знаю, что у меня маленькие глаза, длинный нос, узкий подбородок, нет красивого бюста и ноги не двухметровые. Хотя, согласитесь, с ногами такой длины ходить, сидеть и вообще жить трудно. Но сейчас собственное отражение вызвало у меня восторг. Это я? Глаза, опушенные длинными черными загнутыми ресницами, стали огромными, красиво очерченные брови подчеркивали высокий лоб. Медсестра Анна оказалась права, я стала очень симпатичной, процедура «Открытый взгляд» совершила чудо.

Вечер тек своим чередом, мы поужинали, выпили чаю, я почитала Кисе на ночь сказку, приняла душ и заползла под одеяло. На соседней половине кровати уже мирно посапывал Макс. Я выключила лампу на тумбочке, повернулась на правый бок и услышала кряхтенье мопсих. Фира и Муся карабкались на супружеское ложе.

– Эй, сделайте одолжение, – зашипела я, – не пыхтите, а то разбудите хозяина.

Собаки плюхнулись на край кровати, я закрыла глаза, легла на живот, привычно уткнулась лицом в подушку и начала думать о завтрашнем дне. Очень хочется поговорить с незнакомцем, которого Прохоров принял за священника. Некоторые люди склонны делать поспешные выводы, похоже, вечный серебряный призер из их числа. Юрий увидел человека с бородой, одетого во все черное, с крестом на шее, и тут же решил, что перед ним священнослужитель. На самом деле это мог быть самый обычный мужчина, который не бреется, любит носить черные рубашки и брюки, а крест считает модным украшением. Прохоров просидел в нашем офисе несколько часов, и в конце концов ему удалось составить портрет незнакомца. Роман начал прогонять изображение по базе. Бунин настроен оптимистично, он уверен, что рано или поздно ноутбук выдаст ему имя, фамилию, отчество и адрес таинственной личности. Но я знаю, что в компьютерной базе не хранятся снимки всех людей, живущих на свете, вполне вероятно, что на экране в конце концов появится окно «Совпадений нет». Нужно искать, кто влез в квартиру покойной Лауры, другим путем. Каким?

Неожиданно закололо правое веко, я потерла глаз. Кто знал, что Кривоносова стала обладательницей крупной суммы? Яшина. Лаура вскрыла бандероль, позвала Елену и показала ей письмо Никиты. Других подруг у медсестры не было, родственников тоже. Но Лена не вызывает подозрений. Предположим, она наняла бородача утащить ключ. Но зачем тогда прибегать в агентство, просить найти убийцу Кривоносовой? Для отвода глаз? Да, иногда преступник активно помогает полиции, изображает крайнюю обеспокоенность тем, как медленно идут поиски убийцы, требует рассказывать ему о всех шагах следствия. Таким образом он пытается выяснить, что узнали сыщики, и подчеркивает свою полнейшую непричастность к преступлению. Но мы не государственная служба, а частное агентство, Яшина распотрошила свою заначку, чтобы нанять детективов. Полиция объявила смерть Лауры самоубийством и умыла руки. Яшиной, если она виновна, следовало сидеть тихо, и никто бы не стал искать убийцу Кривоносовой. Нет, Лена ни при чем. И кто остается? Кто еще был в курсе того, что сотрудница клиники пластической хирургии получила сто пятьдесят тысяч долларов? Тот, кто их отправил, заказчик убийства Виталия Сыркина.

Теперь закололо левое веко, я снова переменила позу и потерла глаза. Помнится, я очень удивилась, услышав, какую сумму Обжорин получил за наезд на Виталия, все недоумевала, ну почему Никите Владимировичу так много заплатили? Но потом появилась версия ответа.