Шушана, Жужуна и другие родственники

Получив от Шушаны банку авиационного керосина, Нина решила отмыть окна так, чтобы ни одна соседка не придралась, и нашла в этом занятии отдушину. Она и предположить не могла, что полюбит мыть окна. Раз в неделю она забиралась на широкий подоконник и драила стекла керосиновой водой. Чтобы успокоить нервы, она скребла, чистила, развинчивала рамы, которые до нее не развинчивались годами, добралась до духовки, которую, к ужасу свекрови, тоже развинтила, чтобы промыть стекло изнутри. Нине не мешали ни дождь, ни ветер – она терла стекла, которые сверкали радужными разводами, и в доме пахло авиационным керосином, который забивал даже духи Мананы. Соседки в один голос говорили, что Манана стала хорошей свекровью – разрешила невестке привести дом в порядок. Только хозяйка была не рада переменам. Они с Ниной оказались очень разными в быту.

– Зачем так часто мыть? – недоумевала свекровь. – Из-за твоих развинчиваний ставни разболтаются и будут давать сквозняк! Я уже его чувствую! До твоего появления с этой стороны сквозняка не было! Я так переживаю, так переживаю! Мераби в уши надует! Ты же знаешь, что у него слабые уши! Зачем ты по дому ходишь с отверткой? Ты меня пугаешь! Скоро развинтишь мой дом!

– Зато он будет чистый, – отвечала Нина и продолжала намывать и развинчивать все, что попадалось под руку.

Манана же на волне трудового энтузиазма сама принялась ежедневно тщательно вытирать пыль, не разрешая ни на миллиметр передвинуть пластинки и книги.

– Надо бы с полом что-то сделать, – сказала однажды Нина, глядя под ноги. Квартира уже сияла – ни пылинки, ни одного пятнышка. – Я его не могу отмыть. Никакие средства не берут.

– Его нельзя мыть! – воскликнула Манана.

– Не волнуйтесь, я его средством для паркета мыла.

– Этот пол знает только одно средство – мастика! И больше не трогай мой пол, я вызову специалиста!

Специалист – девушка, которая, с точки зрения Нины, работала спустя рукава, – натерла пол мастикой.

– Ну и куда это годится? – Нина с ужасом смотрела на паркет, который после мастики стал скользким, липким и почти черным.

– Ты ничего не понимаешь! Этот паркет натирала мать этой девушки, а до нее – ее мать. Что хочешь со мной делай, но я доверяю только этой семье!

В этом случае – Нина уже знала – спорить было бесполезно. Как и Шушана, Манана считала, что навык натирания паркета, владение музыкальными инструментами и профессия врача передаются по наследству вместе с генами.

– Давайте ремонт сделаем, – предложила Нина. – Потолки побелим, обои новые поклеим, паркет положим новый. Все же в подтеках и трещинах. Вы же тут лет пятьдесят ничего не делали!

– Ты с ума сошла? – Свекровь чуть в обморок не упала. – В этом паркете – исторические трещины! Какие каблуки и шпильки застревали в щелях этого паркета, по которому ты тряпкой елозишь! Какие люди оставляли здесь следы!

– Да, уж немало, – буркнула Нина.

– Что ты говоришь? Ремонт! Спроси Маечку или Лялю – они только удивляются, как я все сохранила. Как было пятьдесят лет назад, так и осталось. Да они ко мне как в музей ходят! И ты опять забыла закрыть дверь! – укорила ее свекровь.

У Мананы были сложные представления о воздухоциркуляции в квартире. Кладовую, в которой были сложены тряпки, пустые банки и прочий хлам, нужно было непременно закрывать плотно – Манана считала, что там создается самый главный сквозняк. Дверь в гостиную всегда должна была оставаться открытой. Дверь в спальню, которая считалась комнатой Нины, – приоткрытой. Дверь в библиотеку – плотно закрытой, чтобы сохранять тепло. И если Нина прикрывала дверь в кладовую и закрывала дверь в свою спальню, Манана подскакивала и наводила дверной порядок.

– Нино, закрой немедленно окна! – кричала Манана. – Мераби вышел из ванной мокрый! Ему надует! Нино, ты опять устроила сквозняк! Ты хочешь, чтобы вентилятор убил Мераби? Зачем ты так делаешь? Зачем специально включаешь? Чтобы он Мераби в ухо дул? И совсем не жарко! Где ты взяла, что душно? Если тебе душно – выйди на балкон!

Несмотря на торжественное обещание молчать и не критиковать Нину, Манана не могла сдержаться. Даже фрукты Нина подавала неправильно. Она мыла яблоки, виноград, персики и выкладывала на блюдо. Манана аж заходилась от возмущения. Она брала маленький ножик, специальную тарелочку и тщательно очищала фрукты от кожуры и нарезала кусочками.

– Мераби привык маленькими кусочками есть, – объясняла она.

– У него уже выросли коренные зубы, вы помните, что он не младенец? – не понимала Нина.

– А орехи ты поставила нечищеные, чтобы он зубы сломал?

Манана с остервенением начинала колоть орехи и выкладывать горкой на тарелку.

– Он сам может расколоть орехи! – почти кричала от отчаяния Нина.

– Это потому, что ты о нем совсем не думаешь! – не отступалась свекровь. – Только о себе думаешь! А женщина сначала о мужчине должна думать, а потом о себе. Тебе что, жалко фрукты почистить? – выдавала Манана свой коронный аргумент, и Нина покорно чистила фрукты.