Шушпанчик. Акции! Бонусы! Скидки! (СИ)

— Я хотел признаться, что я солгал. Никакого друга-вдовца у меня нет, и ферм по разведению гигантских жаб-трупоедов тоже не существует. Просто сказать так пришло мне в голову, чтобы твоя подруга от меня отстала. Я, хоть и инопланетянин и действительно могу попасть впросак в какой-то ситуации, но личные отношения между людьми мне хорошо понятны — они везде практически одинаковые.

Нет, вы видели? Вот ведь жук оказался! Даже я за чистую монету приняла его враньё. С одной стороны — хорошо, что он не такой лопух, как я уж было подумала, с другой стороны — жаль, что он и меня может облапошить. Придётся держать с ним ухо востро, иначе всех своих праведно нажитых сегодня миллионов враз лишусь!

ГЛАВА 4

Пока я мыла посуду, зажав между ухом и поднятым плечом "товарный" мобильный телефон, по которому накопились непринятые ранее вызовы, Клиффорд прохаживался по кухне и всё трогал. Он трогал обои, кафель, открывал холодильник, трогал всё там, открывал кухонные шкафчики, и перебирал их содержимое. Осваивался на хозяйстве. Хорошее дело, нужное. К тому моменту, как он определил все звуковые полутона шуршания разных пакетов с макаронами и крупами, я договорилась о продаже клетчатого пледа, мини-чемоданчика на колёсиках и фигурной чугунной дверцы для газовой печи.

Наша семейная идиллия прервалась новым звонком в дверь. Я уже знала — баба Дуся из квартиры напротив делала контрольный обход. Предлогом визита обычно она неизобретательно называла тревожные звуки, которые ей якобы послышались. Впрочем, кто её знает, может и вправду она какие-то звуки слышит.

— Таисья, я слышала из твоей квартиры какие-то тревожные звуки, — ожидаемо упрекнула меня баба Дуся, покачивая головой с седыми волосами одуванчиком, — кто-то будто бы завывал. Тоскливо так… А потом дверь у тебя хлопнула.

Я постаралась не рассмеяться. Потому что на бабе Дусе сегодня была надета просторная футболка, на которой было написано: "Если хочешь меня — улыбнись".

— Да, бабдусь, было дело, это подружка… — начала отчитываться я, но тут она протянула к двери свои узловатые пальчики и начала отодвигать её, чтобы раскрыть пошире и увеличить обзор моего жилища.

— Какой Андрюшка? — ласково переспросила она, вытягивая шею.

— Да подружка это завывала, а Андрюшка не завывал… — поправила я эту глухомань, — То есть Андрюшки у меня сегодня не было… То есть, никакого Андрюшки у меня вообще никогда не было… Ну, то есть… — начинала я нервничать.

И ведь было с чего нервничать. Потому что инопланетянин опять показался в прихожей.

— О-о, — пропела, завидев его, баба Дуся, — Тасенька, ты, никак, замуж опять собираешься?

— Да, — огорошила я её неожиданным ответом.

— А Костик знает, что его недвижимость будет теперь занимать Андрюша? — спросила эта старая перечница.

— Завтра узнает! — рявкнула я, не сомневаясь в том, что старушка меня опередит с докладом бывшему мужу про будущего. Когда-то именно она сдала изменившего мне разок Зуева.

— Ну-ну, — ответила соседка, предвкушая новый скандал, и отступила на шаг — А завывали-то у тебя с чего?

— Вам послышалось, — ответила я то, что отвечала всегда и надо было сразу ответить сегодня, и захлопнула дверь.

— Тася, для чего эта старая женщина собирает сведения о тебе? — спросил суженый.

— Просто из любопытства, — ответила я, — разве ты с таким раньше не сталкивался?

— Я сталкивался с тем, что из любопытства люди интересуются жизнью знаменитых людей или вымышленных героев, показываемых по галовизору. Считается, что если твоей жизнью начинают интересоваться обычные люди, значит ты — знаменитость.

— Я — не знаменитость, — утешила или, наоборот, огорчила я его.

Зазвонил телефон. Не тот, который для продажи товаров, а который для всего остального. Хм… номер не определён.

— Алло?

— Шушпанчик, я с рабочего телефона звоню, так что быстро, — громко затараторил Кореш, — У тебя перцовый пластырь есть дома?

— Ну, допустим, есть. Что это для тебя меняет? — спросила я сварливо, вспомнив, как он сегодня выудил у меня два моих кровных пятака.

— Так ты дай его человеку, который сейчас зайдёт, он мне его отдаст, а я его на поясницу себе прилеплю. А тебе потом отдам.

— После использования?

— Зачем? Новый куплю.

— Как же ты на работу вышел с больной спиной?

— Ну я ж не спиной стройбазу охраняю, а глазами, — резонно ответил он.

— А пластырь самостоятельно купить тебе не судьба?

— Да у меня с деньгами сейчас не густо, — признался Кореш, — зарплату последние месяцы стали опять задерживать.

Я подумала о том, что Кореш, по сути, сегодня подарил мне миллионы денег и мужа в придачу, и расщедрилась:

— Ладно, пусть твой человек заходит. Дам я ему пластырь.

— Спасибо, Шушпанчик! Я тебе новую песню спою, у меня уже полтора куплета готово.

— Не надо больше про меня песен писать! — возмутилась я.

— Да не про тебя песня, а про Алку! Вот послушай, там такое начало, — и Кореш торжественно-лирично затянул, — Это былооо прошлым летооом, на городскооом пляжууу…

— Нет такого слова — "на пляжу"! — наступила я на горло Корешевой песне.

— Ладно Шушпанчик, я не могу долго говорить, пока.