Шустрая Кэт. Курс второй

Тогда и узнала, чем на самом деле они зарабатывают на жизнь.

— Ираго — действительно гениальный человек, — восхищённо поясняла я магистру некроманту, который в связи с тем, что лишился своего артефакта, шёл пешком по земле. — Вы бы видели, какие он рисует картины.

— Пишет, — поправил меня магистр скорее для того, чтобы доказать, что мои слова не пролетают мимо его ушей.

— Пишет. Я, между прочим, толк в искусстве знаю. Особенно в его стоимости. Не раз видела эти произведения искусства. Да Ираго такое за пять минут наваяет. Только золото покажи.

— То есть он ещё и подделкой картин занимается?

— Ну… в основном — он только этим и занимается. Кстати, ваша аристократия их и заказывает. А потом меряется, у кого картина настоящее. А чёрта с два кто отличит, — гордо задрала я нос, словно сама эти картины рисовала. — Но это вы ещё не видели то, что он сам, от души, пишет. Это нечто…

— Бирм, мне и правда плевать на все произведения искусства. В том числе картины. Ты мне лучше скажи, что ты видела, слышала или вспомнила под действием зелья?

Вот тут я и скисла.

Вообще-то я не очень понимала, что там видела или вспомнила. Какой-то сумбур сплошной. Вроде всё понятно, но в то же время такая каша в голове, что даже думать о том не хочется.

— А вы тогда скажите, как догадались, что со мной что-то не так? Куратор поморщился, провожая долгим задумчивым взглядом собачью свадьбу. В Висельниках они такие, что ого! Бывало, мы с Рухом, сидя на крыше Синего дома, считали собак в свадьбе по головам. Так раз аж шестьдесят семь штук насчитали. Правда, Рух насчитал чуть больше, но это он просто считать не умел. Я ему доказать пыталась, как он неправ. Тогда чуть не подрались и не свалились прямо на эту «свадьбу».

А это, я вам скажу, та ещё радость.

Такой своре лучше на пути не попадаться. И сожрать могут. Кстати, были случаи…

— Бирм, ты когда себя в зеркале в последний раз видела? — прервал мои размышления магистр Дорк.

— Что, всё так плохо? — встрепенулась я, как любая женщина, ко внешности своей неравнодушная.

— Не то чтобы совсем, но есть немного. Синяки под глазами, некоторая рассеянность. Быстро устаешь… — да при таком ритме жизни странно, что я вообще ещё с ног не валюсь на ходу. — Не понимаю только, как Абрахам тебя ещё под замок не посадил.

— Сплюньте, — посоветовала я, турнув ногой какого-то мелкого, но очень смелого, отбившегося от своры пёсика. Тот пронзительно заскулил и смылся следом за остальными сородичами. — Ещё, не дай Единый, додумается. С него станется и правда под замок посадить. А мне это ой как не нужно.

— И всё же я считаю, что ты должна была ему всё рассказать, — посоветовал куратор.

— Можно подумать, если бы вы были на моем месте, то побежали бы жаловаться своей… уже жене.

— Нет, конечно. Но, Бирм, я взрослый мужчина, магистр некромантии, человек с богатым жизненным опытом…

— И что? Скажете, что если вас треснуть хорошенько по башке из-за угла, то у вас не случится сотрясения мозга?

— Аргумент, — согласился куратор. — И всё же, если ты будешь скрывать от него вот такие подробности, ничего из вашей семейной жизни не выйдет.

Тоже верно. Но если неосторожно ляпнуть что-то где-то не там, то её, этой жизни семейной, вообще не выйдет.

— А вы всё жене рассказываете? — задумалась я над правильностью своих поступков.

— Бирм, всё-всё рассказывать никому не надо. Есть вещи, которых лучше даже вслух не говорить. Но если бы её жизнь была в опасности, то непременно бы сказал ей об этом только для того, чтобы она приняла меры предосторожности.

В этот самый момент я почувствовала себя такой дурой — словами не передать. Но… сделано, что сделано. С другой стороны, а если этот псих ненормальный узнает, что я треплюсь на каждом углу? Чёрт!!! Бывает же в жизни такое, что любое принятое решение кажется неправильным. Но всё равно приходится принимать хоть какое-то. Кошмар, одним словом.

— Я подумаю, — всё же приняла я единственно правильное в данный момент решение — дальше эту тему пока не развивать. — Мы пришли, кстати.

Дом Художника и Куколки нависал над самой рекой. Именно что нависал, потому как построен был на самом берегу и довольно давно. Ну и, в силу нестабильности прибрежной почвы, малость съехал и покосился. Наверное, когда он был новым, то выглядел не таким убожеством. Огромные окна были застеклены, а не затянуты дерюжкой. Да и вид из них открывался не на развалины городских трущоб, тянувшихся вдоль бурлящей нечистотами Вислы, а… интересно, что там было раньше? Может, зеленеющая полоска леса, а может, городская стена. А может, просто второй берег реки. Пустой, но красивый.

Говорят, тогда здесь жила вполне нормальная семья. Но…