Шустрая Кэт. Том 1 (СИ)

— На Празднике Осенних Огней, — продолжил Рикар. — Когда мы были детьми, мама устраивала грандиозные приёмы. Но ты ненавидела все эти блюда, которые только выглядели красивыми, толпы расфуфыренных гостей, изысканную и скучную музыку. И тогда мы сбегали в Квартал Ремесленников, покупали разбавленный сидр и до самой ночи танцевали, пока хватало сил. А после смотрели на огни, что запускали в небо студенты пятого курса Академии магии и ведовства. Ты тогда говорила, что только ради этого стоит учиться там… после получали от родителей, но оно того стоило.

Он говорил, а я чувствовала, как предательски щиплет в носу. Как на глаза наворачиваются слезы. Нет, я не вспомнила того, о чём он говорил. Но это и было обидней всего. У меня БЫЛО нормальное детство. У меня БЫЛИ родственники и те, кому я небезразлична. У меня БЫЛО всё то, о чём я мечтала, завернувшись в потёртое тонкое одеяло и отбиваясь от таких же голодных, как и я, блох и клопов. И какая-то сволочь забрала у меня это. В груди рокотала настоящая ненависть к этому человеку…

— Прости, не хотел тебя расстроить, — спохватился Рикар, осторожно стирая слезу с моей щеки. — Давай отложим этот разговор.

— Э, нет. Давай, вываливай всю страшную правду. Только давай о том, как тебя угораздило пересечься с Сонеей Удачливой.

Рикар помолчал, но, видимо, решив, что я готова слушать, продолжил:

— Так вот, то был Праздник Осенних Огней. Пока я стоял и смотрел на то, как в небо поднимаются удивительной красоты иллюзорные звери и птицы, цветы и всё такое, эта… Она срезала мой кошелек. Ты можешь себе представить такое? Пигалица самоуверенная. Правда, она не догадывалась, что на кошель мага может быть навешен маячок. Потому мой визит утром стал для нее сюрпризом. Конечно, я был немн

ого зол. Но в конце концов мы смогли найти общий язык, а Сонеа по доброй воле согласилась вернуть деньги и отработать моральный ущерб.

В эту минуту мне почему-то вспомнилось, как я стала «добровольной» помощницей Абрахама, и представилось, как именно проходил сей душещипательный разговор. Тут согласишься по доброй воле на что угодно.

— И в чём же была её неоценимая и необходимая помощь?

— Она окрутила премьер-министра.

— Да ладно?

— Честное слово. Чему ты, собственно, удивляешься? Она была очень красива. Не кукольной красотой, а живой, настоящей. Как ты сейчас. Нужны были только пара платьев и учителя танцев и этикета.

На этих словах, я скосила глаза на дрыхнущего Абрахама:

— Ты ему инструкций не давал? Больно похоже мыслите.

— Очень смешно.

— И для чего ТЕБЕ был нужен этот маскарад?

— Собственно, для того, чтобы добыть сведенья по твоему делу.

— И как? Получилось?

— Не поверишь, но да. Сонеа подслушала его разговор с каким-то магом, из которого выплыло, что бродяжка, который свидетельствовал на суде, на деле ничего и не видел. Его вообще там и близко не было.

— Удивил. А никому не пришло в голову спросить, какого чёрта бродяжка делал в Квартале Цветущих Яблонь? Ладно. Допустим, стража проворонила. На суде не присутствовали менталисты? Я ведь не подзаборной нищенкой была. Да и дело не простое.

— Были, конечно. Но по словам Сонеи, тогда этому мужичку всунули некий амулет, о свойствах которого я могу только гадать. А после его уже не было смысла искать.

— Та да… валялся он, небось, в какой луже, захлебнувшись из неё своим безмерным счастьем, — поморщилась я. Хотя на самом деле это мне было как раз понятно. — И что потом? С Сонеей что-то случилось?

— Сонея почему-то решила, что может войти в высший свет только благодаря красоте, находчивости и умению держать лицо. А ещё внезапной беременности. Не тут-то было. Лирель, не дурак будь, решил проверить историю Сонеи, прежде чем вести её к алтарю. И выяснил он больше, чем даже ожидал. Сонею вышвырнули из его дома, но когда начались роды, он всё же решил поприсутствовать. Думаю, для того чтобы забрать тебя и воспитать, может, если и не как законную дочь, то хоть как бастарда. Ну а что было дальше — ты в курсе.

М-да… и что тут скажешь? Ничего.

— Почему ты не вернулся за мной в Висельники? — спросила я. Прозвучало как-то обиженно.

— Не получилось, — вздохнула тьма. — Вообще-то перстень мне отдали на хранение только потому, что никто не представлял возможным вернуть тебя. Ты считалась мёртвой с момента проведения ритуала создания Артефакта. Но во избежание экспериментов с моей стороны перстень проверяли, сравнивали с образом раз в месяц. И как ты понимаешь, мне нечего было предъявить магистрату после ритуала привития души. Мне пришлось бежать…

— Куда?

Тень замялась, но ответила.

— На острова.

Ну, это тоже понятно. Жить все хотят.

— Ты сказал, что у бродяжки был амулет… как думаешь, кто мог ему дать его?

— Ясно, что тот, кому было выгодно, чтобы правда не всплыла.

Догадка щёлкнула в голове, как замок, открывающий очередную дверь.

— Хорошо. Ещё один вопрос и мы расходимся. В каком изделии хранился образ артефакта? Это тоже был перстень?

— Нет. Это был медальон. Серебряный медальон с большим камнем. Кажется, ониксом.