Шустряк

— Итак, для начала я всех представлю, — заговорил тот, в ком я подозревал Шатуна, на вид постарше меня, но ненамного, хотя здесь в Улье возраст очень субъективная вещь. — Я Шатун, может ты даже меня знаешь, это Тихий, мой зам, сказал он, указывая на второго сидевшего рядом с ним, и если бы не разные лица, то по ауре вокруг них я бы сказал, что они братья, дети одной волчицы. Шутера ты знаешь хорошо, рядом с ним Жнец, — указал он на того самого, чей голос ввел меня в ступор, — ну и Факир, это штатный знахарь из Клина, собственно, этим троим ты и обязан тем, что живой и дар твой в порядке.

— Спасибо, — невольно, но искренне поблагодарил я, — хотелось бы знать условия возврата моего долга.

— Долга? — переспросил Шатун.

— Да, вы же меня жемчугом подымали, — махнул я рукой на знахарей, — и если красные и черные меня не беспокоят, добуду, даже с процентами, то последняя белая приводит меня в замешательство, а именно её мне скормил Жнец.

— Хм, — протянул Жнец на выдохе, — очень интересно, с чего вы взяли, молодой человек, что именно я вам её скормил?

— Видел, если можно так выразиться, — в этот момент у жнеца поднялась одна бровь.

— Так, предлагаю по порядку, — прервал Шатун жнеца, явно хотевшего что–то спросить. — Скажи Шустряк, ты все помнишь, что было до и вовремя того рейда?

— Да, конечно, я же, по просьбе Шутера, внизу не один час комедию с амнезией ломал.

— Ну хорошо, о том, что ты в курсе как тебя везли я знаю, — продолжил Шатун, — Глыбу и команду твою я так же попросил не рассказывать подробности твоей перевозки, чтобы не порушить легенду, которую мы тут тщательно культивировали, пока ты в себя приходил.

— Спасибо конечно, но зачем такие сложности, приписывание мне дара клокстопера, да ещё такого нереального, ведь все в курсе, что если клокстопер человека пододвинет в ускорении, то все кости ему сломает.

— Вы не очень много знаете молодой человек, есть клокстоперы способные на такое, но поверьте, то, что вытворяли вы, а Дикому нет смысла нам байки рассказывать, ни одному из клокстоперов даже в самом лучшем случае и не снилось, — разрушил мою версию Жнец.

— Хорошо, даже если это так, какой смысл скрывать мой дар?

— В жизни не поверю, чтобы Косой тебя не предупредил о том, как вредно, когда все знают всё о твоих дарах, — почти расхохотавшись сказал Жнец.

— Косой? — спросил я, когда отошел от шока, — откуда вы знаете?

— Я предлагаю закончить с интеллектуальной игрой в вопросы и ответы, — прервал нас Шатун, — лучше выложить все карты на стол. Для начала, Жнец, расскажи ему о его даре, — обратился он к нему.

— Рассказать, можно и рассказать, но для начала, ответь–ка мне, Шустряк, на один вопрос, что ты знаешь о видах даров?

— Ну не много, видел телепортеров, телекинез тоже видел, и клокстопера крутого на арене, много уже повидал я даров.

— Ясно, ничего ты не знаешь, — продолжил Жнец, — это ожидаемо, не знахарь ты, тебе такое не нужно. В общем, грубо говоря, все дары условно делаться на три вида, первый, это обычные, все, что ты назвал, такие и есть, иногда они еще бывают, я это называю, комплексными, но многие знахари предпочитают слово — взаимодействующие.

— Это как? — перебил я его, почувствовав новую ветвь информации.

— Очень просто, есть, к примеру, два рейдера, один из них может струю пламени или шар огненный выпустить, а другой бьёт зарядом электрических молний, по сути, это простые дары, но если и у того, и у другого они комплексные, то два таких рейдера могут объединиться и, синхронизировав выстрелы обоих, сформировать плазменный шар или луч, а это уже совсем другая по уровню сила.

— А у одного оба таких могут быть? — опять я перебил его, чем заслужил неодобрительный взгляд.

— Могут, но очень редко, но вернемся к типам, так вот, эти дары, по мере употребления гороха и жемчуга, усиливаются, но чем дальше, тем сложнее и другого развития у них нет, шары у пирокинетика будут больше, летать дальше, температура выше, но, к примеру, подавлять пламя он никогда не сможет, если не получит другой дар. Вторая группа даров более редкая, их называют неизменными или абсолютными, их мало и, как правило, они не развиваются никак.

— Это хиктеры, — в очередной раз я прервал его повествование.

— Нет, хиктеры просто получают максимально развитый дар и невозможность на длительное время приобрести новый, если конечно не употребляли белый жемчуг, чтобы стать такими, — он прищурился и посмотрел на меня как–то хитро. — Самый яркий пример абсолютного дара — это статуя, обладатель такого дара просто каменеет или покрывается металлом и с ним ничего нельзя сделать, таким даром нельзя управлять, нельзя развивать, он действует сам, без воли своего владельца, поэтому так и называется.

— О как, — многозначительно протянул я, тем самым в очередной раз вызвав его прищур.

— Я понимаю, что данная лекция интересна больше для знахаря, но все–таки дослушать вам её нужно, — уже видимо теряя терпение, разъяснил Жнец.

— Нет, что вы, я не против лекции и мне интересна любая новая информация, даже если она не касается меня напрямую.