Шустряк

— Нет, крикнул он, закрывая лицо руками, я выстрелил возле его уха, времени играть с ним больше не было, я уже слышал, как один из беспилотников долетев стал кружить над базой.

Рванувшись к нему, сорвал респиратор, не дав схватить его руками, выкинул в окно, внешник тут же попытался прыгнуть к оружию, но я его огрел прикладом так, что тот растянулся на полу, начав корчится, при этом матерясь то на английском, то на немецком. Я подождал минуту, убедившись, что он подышит и ушёл призраком сквозь стену здания в сторону леса.

Отойдя от периметра метров на двести, я разместил метку из гранаты в неприглядной ложбинке, так на всякий пожарный, чтобы уже точно знать где сидят эти гады. Потрепать их удалось не плохо, но увы, место и в правду хорошее, вряд ли они от него откажутся, вот если бы удалось взорвать мост, да так, чтобы его восстановление было невозможным, был бы шанс, что они не вернутся.

Пока прикидывал возможные расклады, увидел, как за лесом проступает чернота, прикинув пройденное расстояние, немного приуныл, лес между стабом муров и чернотой был густой, самое то, чтобы в нем прятаться, но ширина кластера была не больше полукилометра, что сводило всю эффективность маневров к нулю. Подойдя ближе к кластеру с чернотой, я понял, что лес там по всей видимости продолжался, но сейчас видел лишь осыпавшиеся кучи антрацитовой пыли и иногда торчащие из нее такие же почти рассыпавшиеся пеньки.

На черноту путь мне закрыт, еще будучи в группе Глыбы, решил по ней пройтись, получил массу неприятных эффектов, да таких, что центрифуга для космонавтов покажется детским развлечением. Тогда из–за меня еще на день пришлось возле черноты остаться, я не то, что ходить, я лежать толком не мог, так меня крутило. Меня не однократно предупреждали, что новичкам тяжко на ней, но мой случай всех удивил, даже Шутер потом с удивлением выслушивал мой рассказ. Помозговав со знахарем, мы тогда оба пришли к выводу, что дар мой с чернотой не дружит, причем полностью, и с тех пор я даже близко к ней не подхожу, вот и сейчас путь туда мне заказан.

Из сложившейся ситуации остался лишь один выход, двигаться на запад вдоль черноты, так как это единственное направление, в котором нет внешников, реки или антрацитовой гадости, которую преодолеть у меня нет шансов. Самая главная проблема при всем при этом, что внешники с мурами неизбежно придут к такому же выводу, при этом у них будет жгучее и не преодолимое желание достать того, кто им так серьезно нагадил. У меня, конечно, промелькивала мысль пойти на восток, поступить, так сказать, неожиданно, но давать возможность себя гарантированно зажать со всех сторон, по–моему, крайне глупо.

Уже через час моё спокойное продвижение по лесу начало превращаться в ад, почти над самыми деревьями стали беспрестанно барражировать беспилотники. Их количество и тщательность прочесывания территории не оставляли мне никаких малейших сомнений в том, что искать меня будут всеми доступными способами, и поэтому мне приходилось постоянно, при малейшем намеке, отсиживаться призраком, да так, чтобы с камеры не давать ни малейшего шанса на визуальное обнаружение.

Через пять дней моего бегства мне удалось уйти не более чем на тридцать километров, пройдя при этом всего один кластер, когда я осознал, что дальше в этом направлении дороги нет. Кластер с густым хвойным лесом, по которому я шел, закончился, и передо мной разверзлась непонятная болотистая пойма, уходящая с одной стороны во все ту же гигантскую реку, а с другой в затопленную черноту. В другой бы ситуации я не переживал, призраком передвигаться по такой местности возможно, главное делать передышки для отката призрака в местах, где сразу не провалишься в болото. Главным на моём пути являлось не само болото, а почти полное отсутствие на нем высокой растительности, способной меня спрятать от визуального наблюдения с беспилотников, количество которых так и не уменьшилось.

Пропустив несколько разведывательных крестов, я принял решение, что лучшим вариантом решения текущей ситуации будет подождать, когда растревоженный осинник немного успокоится. Дальше можно будет подумать о переправке на другой берег, тем более, что я уже давно не слышал звуков машин и не видел света фар на другой стороне, по всей видимости, дорога, что раньше шла вдоль водной преграды, оборвалась или изменила своё направление.

Больше недели расписание полетов внешники не меняли и даже ночью мне никто не давал спуска, поэтому проблему сна и горячей пищи пришлось решать кардинально. Сменяя пространство, я получал безлимитное время для отдыха, возможность, спокойно разложившись, приготовить пищу и даже выспаться, но из–за невозможности частого использования своего самого мощного дара, я был вынужден делать это всего один раз в день. Время я выбирал вечером, когда уже наступали сумерки, я так решил после первого раза, который я реализовал днем, спать при сильном солнце не очень–то удобно, в сумерках же совершенно другое дело и видно все, не приходится расходовать фонарь, и спать комфортно.