Шустряк

— Скоро узнаю, но ты сюда не лезь, рано тебе еще в такое влезать, я сам разберусь, у тебя сейчас главная задача зарегистрироваться, потом знахаря посетить, пусть руку тебе отрастит и на биржу, в общем, все как я тебе говорил, а жить пока у меня будешь, потом сам решишь, что да как.

Вскоре мы миновали второй периметр, разгрузочную площадку и свернули на улицу, что вела к моему дому, спутник начал крутить головой, осматривая окрестности, а я этому не стал мешать, пусть как минимум до дому дорогу выучит. Замок на доме был электронный, об этом уже давно позаботилась моя горничная, и я предупредил сарыча, что пока оставлю ему свою карту, надо вызвать технаря, который пропишет его для входа, а не то охрана быстро повяжет. В душ я, на правах спешащего, полез первым и когда вышел, предложил Сарычу пока одевать то чистое, что я для себя прикупил, но указал на необходимость посетить местных торгашей, в связи с тем, что комплекции у нас очень разные и в том, что удобно мне, ему навряд ли будет комфортно.

Как и было оговорено ранее, я сразу же после душа, переодевшись в повседневное, направился в «Тихую Гавань», где стоявший возле барной стойки официант меня узнал. Он гладил по мохнатому пузу странного пятнистого кота, а тот вальяжно созерцал немногочисленных посетителей, не обратив на меня никакого внимания.

— Вас ждут, — предвосхитил он мой вопрос и указал на дверь.

— Спасибо.

Зайдя в конференцзал, я застал несколько необычную обстановку, Шатун сидел на своём обычном месте, а рядом с ним был накрыт стол, явно на двоих, причем место второго, где обычно сидит Тихий, пустовало.

— Пожрать ты явно не успел?

— Да, — подтвердил я, принимая предположение Шатуна, после чего он указал рукой на стоявший рядом стул.

— У нас тут что, сабантуй на двоих?

— А ты бы еще кого–то хотел пригласить?

— Даже не знаю, после такой странной и персонифицированной встречи, я уже ко всему готов. Не думаю, что так часто вернувшихся встречают.

— Не часто, — подтвердил Шатун, — но тут случай особый.

— Кстати, что за жемчуг и что за Голиаф, можно хоть какие–то подробности?

— Хм, — Шатун осклабился, — с места в карьер, уважаю, в общем так, давай я тебе расскажу все по порядку, а ты пока пожуй, не то остынет, а уже после обсудим.

Так мы и поступили, я жевал, иногда подтверждая некоторые утверждения, но в основном слушал. События начали разворачиваться почти сразу, как я отправился к озеру со скреббером, точнее интересные мне события, а так–то он рассказал, что вслед за мной ушло несколько дурачков, которых не удалось разубедить в том, что я иду охотиться на тварь, никто из них так и не вернулся. А вот основная движуха началась позже, в стабе стали появляться странные личности, некоторые мутные, некоторые чистые, много из них было пришлых с Колизея и самое главное, что все так или иначе стали интересоваться мной. Позже ситуация стала осложняться тем, что в окрестностях бастиона появилось немало темных личностей и от этого начали страдать новички, вследствие чего, даже был введен запрет на хождение мелких групп. Естественно, что все это не могло пройти мимо Тихого, он тогда тут в одного сидел, бригада Шатуна где–то что–то потрошила, что именно, он уточнять не стал, да и не факт, что мне было бы интересно.

Еще интереснее стало, когда тут объявились стронги и начали сами потрошить объявившийся тут сброд, который оказался если не мурами, то ублюдками, от них мало чем отличавшимися, да и наши патрули не раз вступали в перестрелки, благо без потерь. Вскоре, по неназванным каналам, была получена информация о том, что за меня было назначено вознаграждение, причем к вознаграждению прилагалось точное описание места моего прибывания и меня самого, даже дар призрака был указан. Вознаграждение то объявила местная контора, точнее тамошняя, из Колизея, на севере нет поддержки у данной организации, так что от Берегового до Бастиона её представительств нет, но это не мешало сюда отправиться всему сброду. Когда он продемонстрировал мне небольшой клочок бумаги, на котором имелась цветное фото меня любимого, я удивился, но, когда, прочитав описание, увидел вознаграждение, практически подавился. Оплата, обещанная за меня мертвого, внушала уважение, составляя двадцать красных жемчужин, это очень много, настолько много, что даже для нерядового рейдера предложение выглядит весьма привлекательно, но вот за живого, ко всему этому, еще полагалась и одна белая. Тут уже даже у меня возникло желание поохотиться на себя, о чем я и сообщил Шатуну, изрядно повеселив того.