Шустрое ребро Адама

Неожиданно дверь отворилась, и на пороге возник тот самый субъект, которому мы только что перемывали косточки. Михаил Федорович был высок ростом, и этим его достоинства исчерпывались. Дальше начинались сплошные недостатки. Кожа у него была бледная и какая-то нечистая. Глаза мутные и бегающие, а волосы редкие и жесткие. В общем, очаровашка. Конечно, и годы его не пощадили. Страшно было даже представить, что женщина могла лечь с таким в постель.

— Светлана Георгиевна, — обратился он к «хозяйке», — кто эти люди и что они тут делают?

— Миша, неужели вы меня не узнаете? — спросила Серафима Ильинична, поднимаясь со стула.

— Боже мой! Это вы?! А что, Валериан Владимирович уже нашелся?

— Нет. А почему вы так решили? Но нам удалось поймать сообщницу преступников.

— Сообщницу? — Михаил Федорович заметно побледнел.

— Да-да, — закивала Серафима Ильинична. — И вы не поверите, но ей оказалась ваша сотрудница — Софочка.

Светлана Георгиевна тихонько «ойкнула», а Михаил Федорович, похоже, не на шутку испугался.

— Что вы такое говорите? — пробормотал он с дрожью в голосе. — Уважаемая Серафима Ильинична, вы уж извините, но мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для розыгрышей. У нас тут как раз возникла проблема… И как раз из-за того, что куда-то подевалась Софочка.

— Это вовсе не розыгрыш, — сказала Мариша. — Лучше бы вам не надеяться на то, что ваша Софочка вернется в ближайшее время. Эй, что это с вами?

Михаил Федорович тихонько вздохнул и начал сползать вниз по стенке.

— Вот это любовь! — в восторге шептала мне на ухо Серафима Ильинична.

— Чего он так перепугался? Прямо лица на нем нет, — зашептала мне в другое Мариша.

Тем временем Светлана Георгиевна с Севой приводили Михаила Федоровича в чувство. Очнувшись, он обвел нас всех полубезумным взглядом и пробормотал:

— Так это не шутка? Когда же ее арестовали?

— А что она сделала, вас не интересует? — с ехидной усмешкой спросила Мариша.

— Да-да, — поспешно закивал Михаил Федорович. — Что же она натворила?

— Ничего особенного, пыталась получить выкуп за Валериана Владимировича, то есть блефовала, не имея на руках ровным счетом ничего, кроме пары на «двойках».

— Что? При чем тут покер? Господи, да говорите же вы нормально! Она что, похитила Валериана Владимировича?

— Да, похитила. Только потом кто-то у нее его увел, — сказала Серафима Ильинична, не замечая яростных взглядов, которые бросал на нее Сева.

— Чушь какая-то, — пробормотал Михаил Федорович. — А где она сейчас?

— В милиции, — сообщила Мариша, и бедняга еще больше побледнел.

— Я должен немедленно сообщить об этом Петру Леопольдовичу, — прошептал он, когда снова пришел в себя. — Петр у нас специалист по чрезвычайным ситуациям, в прошлом вояка, вот и пусть решает, как быть дальше. А у меня что-то с головой… Ничего не соображаю.

Михаил Федорович выбежал из кухни и помчался в комнату напротив. Дверь оставалась открытой, и мы увидели, как он подскочил к полному лысоватому средних лет мужчине и начал что-то шептать ему на ухо. Выслушав коллегу, Петр Леопольдович тоже побледнел. Он тотчас же утратил интерес к перепалке с финнами и, покинув кабинет, направился к нам.

— Серафима Ильинична, здравствуйте, что вы тут за слухи распускаете? — выпалил он на одном дыхании, едва переступив порог кухни. — Что случилось с Софочкой?

— Она в милиции, — сказала Маришина тетка. — Ее арестовали на вокзале, когда она пыталась получить выкуп за Валериана Владимировича.

— Мы погибли, — прислонившись к стене, пробормотал Петр Леопольдович.

Сева и Светлана Георгиевна бросились к нему с мокрым полотенцем и стаканом воды, но он оказался покрепче Михаила Федоровича и, судя по всему, вовсе не собирался падать в обморок.

— Ну, не стоит расстраиваться, — попыталась утешить его Серафима Ильинична. — Подумаешь, будут у вас еще и другие заказы. Не свет же клином сошелся на этих финнах?

Петр Леопольдович бросил на нее ничего не выражающий взгляд; похоже, он не понимал, о чем она толкует.

— Я должен идти, — пробормотал он наконец. — Просто не представляю, как объяснить нашим гостям, что контракт придется подписывать без Софочки. Господи, почему я так доверял этим двоим, почему тоже не выучил финский? Может быть, кто-нибудь из вас знает финский?

Увы, никто ему не мог помочь.

— Я пропал, — прошептал Петр Леопольдович. — Чувствую, что Микке и Юсси сейчас соберутся и уедут, а мы окончательно разоримся. — Он направился к выходу, но у порога остановился и, обернувшись, сказал:

— Извините меня, дорогая Серафима Ильинична, я совсем забыл про вашу беду. Вы пришли ко мне за помощью, а я, словно последний эгоист, думаю только о своем кошельке. А ведь вы можете потерять самого дорогого человека… Так чем же вам помочь?

— Благодарю вас, мне уже помогли, — ответила Маришина тетка.

Петр Леопольдович помотал головой, пытаясь усвоить полученную информацию. Затем молча пожал плечами и, кивнув нам напоследок, вышел из кухни.