Шустрое ребро Адама

— Я не буду их наказывать за ошибку, тогда бы я не имел счастья познакомиться с вами, — галантно заметил Гена, ознакомившись с паспортом Тамары Ильиничны. — Честно говоря, я рад, что вы не замужем за этим упрямцем. И теперь у меня нет причин откладывать. И я могу с чистой совестью просить вас стать моей женой.

— А я согласна! — неожиданно для самой себя сказала Тамара Ильинична.

В комнате повисло молчание.

— Тома, ты с ума сошла! — первым опомнился Валериан. — Он же бандит. Нельзя же спасать свою жизнь такой ценой.

— А я и не спасаю, я действительно была бы рада выйти замуж, — сказала Тамара Ильинична. — Надоело мне жить одной с моими зверями. Они, конечно, славные, но иногда хочется с кем-то и поговорить по-человечески.

— Ты всегда можешь позвонить своей сестре, и, клянусь, я больше не буду на нее шуметь, что она вечно висит на телефоне! — воскликнул Валериан. — Не губи свою жизнь!

— Отстань, — величественно вскинула голову Тамара Ильинична. — Ты мне надоел. Сидишь тут и ни о чем не беспокоишься. Я уверена, что Гена, будучи в твоем положении, уже сто раз нашел бы выход из положения и сбежал.

— Он пытался, — заступился за пленника Гена.

Но мои ребята оказались на высоте. Все-таки инструктировал их я.

Словом, в камере наступила мирная и дружественная обстановка. Все друг друга любили, и все восхищались друг другом. Но все испортил тот самый парень — Сергей, который первым пришел проведать Валериана Владимировича после его воссоединения с мнимой женой. Видя, что все спокойно, он вытащил пистолет Макарова и принялся его начищать, покашливая от подвальной сырости. Именно это многозначительное покашливание и пистолет нарушили идиллию. Разговор увял, и все снова насторожились.

— Так что будем делать? — немного нервно спросил Валериан Владимирович. — Как вы понимаете, рукописи у меня с собой нет. Я предлагаю отпустить Тамару, а в благодарность я верну вам первую половину. Потом вы отпускаете меня и получаете вторую половину.

— Ай-ай, так не пойдет, — сказал Гена. — Вы нас за дураков не держите. Мы вас отпустим, а вы нам дулю с маслом?

— Но с первой частью моего плана вы согласны? — спросил Валериан Владимирович. — Тамару вы отпускаете?

— Что же, раз она и в самом деле не ваша жена и особой симпатии к ней вы не питаете, то я могу ее отпустить. Но вы должны пообещать, моя дорогая, что вы не будете вредить мне, своему будущему спутнику жизни.

— А как бы я могла это сделать? Вы привезли меня сюда в бессознательном состоянии. Номера машины я не запомнила, да они наверняка были фальшивыми, — сказала Тамара Ильинична. — Так что на ваш след я никого навести не смогу. А словесный портрет?

Ну так и что? Пусть милиция ищет, город большой, мужчин много.

— Мужчин много, а я такой один, — сказал Гена. — Вы не правы, любезная Тамара Ильинична. — Мой словесный портрет очень даже может заинтересовать милицию. Думаю, что для них не составит большого труда заглянуть в свой архив и продемонстрировать вам небольшую, но познавательную коллекцию фотографий. Уверен, что моя фотография будет там на почетном месте.

— Я вас не выдам, — пообещала Тамара Ильинична.

— Очень надеюсь, потому что я мигом узнаю, если вы задумаете меня обмануть, свои люди у меня есть и в милиции, — сказал Гена. — Так вот, я мигом узнаю о вашем предательстве и очень расстроюсь. А так как Валериан Владимирович все еще здесь…

Он не договорил, и это было бы лишним. Все и так отлично поняли, что Валериану тогда не поздоровится. Валериан Владимирович прошептал Тамаре на ухо, где нужно искать первую часть рукописи молодого ученого, и ее снова связали, но на этот раз под присмотром Гены обращались с ней более учтиво и даже оставили свободными ноги. Но на голову надели какое-то темное покрывало, под которым она мигом ослепла.

— Значит, помните, никаких разговоров с милицией, — напутствовал ее на прощание Гена. — Даже если они будут поджидать вас в вашем же доме. Ни единого слова о том, что тут было. Иначе они от вас не отвяжутся. Ясно?

Тамара Ильинична кивнула вполне искренне.

Магия этого странного человека была такова, что она сейчас целиком и полностью была согласна с его несколько странной точкой зрения. Действительно, зачем впутывать милицию, когда Мариша и сама отлично справится. Уж ее дочь придумает какой-нибудь способ, чтобы спасти Валериана и не подставить Гену.

— А мне вы, конечно, не скажете, где Валериан Владимирович спрятал эти бумаги? — раздался вкрадчивый хрипловатый шепот возле ее уха.

Тамара Ильинична покачала головой.

— И я вами восхищаюсь! — почему-то обрадовался Гена. — Если бы вы предали вашего родственника, находящегося сейчас в таком беспомощном положении, я бы в вас страшно разочаровался. Прощайте, дорогая. Или, верней, до свиданья.