Шустрые ребята

(У редактора точно такой же вид, как на картине «Приплыли» неизвестного художника!) 10 апреля 2007 г.

оШИБКА В РАССЧЕТАХ

Эту историю мне рассказал наш командир отделения, клялся, что это случилось с ним самим. И я склонен ему верить, потому как

он был именно таким человеком, каковым и изобразил себя в своем

рассказе. Поведал он мне ее, когда наш космический корабль попал

в переделку на планете Тля, что близ звезды Аьфа Центавра, чтобы

хоть как-то улучшить мое настроение. Ибо, наблюдая безвременную

смерть многих своих товарищей и сознавая, что сам я не в силах ничего изменить, я впал от отчаяния в такое уныние, которое уже откровенно начинало перерастать в депрессию. И если бы не удачный ход

моего командира, я, возможно, так бы никогда и не выбрался оттуда, полностью утратив веру в свои силы.

Вот в чем суть истории моего сержанта.

В юности мой командир служил по торговой части, правда, тоже в Межзвездном флоте. он был Суперкарго на корабле «Топаз». Да, том самом, который без вести пропал близ хвоста Малой Медве125

Сергей Редькин. Шустрые ребята

дицы. оказывается, черные Вольски взяли его в плен всего в какихнибудь трех сотнях миллиардов миль от конечной точки маршрута, неожиданно напав целым скопом! осознав, что сопротивление бесполезно, командир счел за лучшее сдаться на милость победителей. К тому же он был наслышан об их довольно миролюбивом характере. Затея его оправдалась. Нас не только не убили, а всего лишь заключили, да и то, на вполне приемлемый срок, около пяти лет по земным

меркам в тюрьму умеренного режима на одном из спутников их главной планеты. Тюрьма, я тебе доложу, почитай, что у нас на земле

иной санаторий. Кормят на убой, работа не тяжелая, да еще и спортом позволяют заниматься. Познакомился я там с одним сирианцем, тоже спортсменом, бегуном на стайерские дистанции, сам-то я больше

триатлоном занимался, но бегать тоже неплохо умел. Скорешились

мы с ним, а потом и вовсе стали. как Шерочка с Машерочкой. Даже

поселить попросили в одну камеру и, странное дело, администрация

пошла нам навстречу. Видать, и у них тоже умели ценить узы дружбы. Говорит мне однажды мой приятель, месяца эдак через три к тому времени уже как второй год стукнул с момента моего заключения в этот

тюремный рай:

— Послушай, браток, есть тут у меня одна задумка. Если все выгорит, точно не пожалеешь!

— о чем речь? — говорю.

— о чем же еще, как не о побеге?! — заявляет приятель авторитетно.

— Хотя и опасное это дело, но выслушать все же готов, — говорю я. А сам думаю, коли что не так, всегда на попятный пойти успею.

— Так вот, — объясняет он, — земляки мои подкоп недавно прорыли, через который и выбрались отсюда. Но что-то у них там не срослось и их повязали где-то почти уже у цели. Но лаз их так и не открыли

потому, что они наврали, что выбрались под видом мешков с отходами

на мусоровозе. Двоих из них оправили за это в тюрьму строгого режима, а третьего положили в наш лазарет, ибо им показалось, что он захворал не на шутку от случившихся с ним переживаний. Так вот, а я как раз в ту пору прислуживал там. Ну, он мне перед смертью, как

земляку все и поведал. Так что, дружок, теперь все зависит только

от нас! Ну, что, согласен?

— Можно попытаться, — одобряю я план его действий. — Когда

двинем-то?

126

II. Страшненькие рассказики

— Сразу, как представится случай.

И он вскоре представился. отрядили нас с ним как-то работать

в ночную смену на камбуз. Вот тогда мы и решили бежать. Все равно

до завтрака никто нас не хватится.

Перед тем как двинуть на волю, приятель объяснил мне вкратце, в чем главная суть этого дела. оказывается, примерно за два часа надо

было преодолеть тридцать километров и добраться до аэродрома в горах и там, вырубив сторожа, угнать звездолет с целью долететь на нем

до безопасного места типа перекрестка торговых путей или какойлибо дружественной планеты.

— А почему именно за два, а хотя бы не три? — интересуюсь я. Друг отвечает, что именно через каждые три часа на центральном

контрольном пункте и проверяют наличие на тамошней площадке

леталок.

— Так что, сам видишь, обязательно нужен запас. У тебя какой

результат на эту дистанцию? — интересуется он.

— Час тридцать, — говорю.

— А у меня аж час пятнадцать, — ухмыляется он, — так что точно

успеем!

— Пошли, что ли? — спрашивает сирианец.

— Ага, — говорю.

Ну мы и подались, причем, как можно быстрее туда, куда и хотели. Бежим, значит, мы, резво бежим. Спортсмены все-таки, да и время

поджимает. А теперь, я тебе скажу, эта задача, не приведи господи!

В пяти шагах ни черта не видно. Хотя лун на этой планете целых четыре, в аккурат по штуке на каждую сторону света. Да только все они

какие-то хилые, не чета нашей. Дорогу скорее по нюху определяем, да и то, это делает мой товарищ, а я за ним лишь хвостиком увиваюсь. Уже примерно около часа бежим, наверняка, аэродром где-то рядом!

Но где, мне лично не понять. Приятель мой, похоже, тоже засомневался, во всяком случае, определенно отклоняться от прежнего маршрута