Шустрый

И вскоре вежливой Невесте – и присоединившемуся к ней вежливому Жениху, пришлось осторожно пробовать на вкус – пряники, творожные блинчики, и прочие домашние изделия. Жених, человек светский, хвалил, пробуя, каждое изделие, и вообще держался непринужденно, никакого ровно стеснения не испытывая.

– Кто это такой? – спросила Полянка у Барона.

– Жених Малышки. Помолвлены, скоро свадьба. Он художник, любит пожрать и выпить.

Полянка с восторгом посмотрела на Жениха.

– Счастье-то какое! – сказала она. – Какой видный парень!

И, подойдя к жениху, заговорила, сбиваясь, не очень складно, коверкая слова, но все же – на понятном ему наречии, чем приятно его удивила, а Невесту дополнительно шокировала. Невеста предпочла бы, чтобы мать была полнейшей дикаркой, знающей только одно наречие – тогда, по крайней мере, не было бы понятно, какие глупости она лопочет, и некоторые сочли бы ее мудрой женщиной. Полянка обращалась к Жениху на «ты». Как обращаться на «вы» на этом наречии она просто не знала – Шустрый с Пацаном не научили, не было повода. Барон подумал, что она сейчас выложит все свои познания, все прибаутки и призказки Шустрого, и расскажет Жениху, что у него сладострастный взгляд и огромный хуй, но обошлось. Жених, вытирая руки белоснежным платком, беседовал с захлебывающейся от восторга Полянкой, отвечал на вопросы, задавал вопросы, шутил, и легким смехом показывал, что, вот, это шутка, и нужно смеяться, и Полянка смеялась. Барон жестом подозвал отельдинера и велел принести шампанского.

Видя, что Жених – из вежливости ли, или из художественного интереса, занят с Полянкой, Невеста кивнула Барону, и они отошли на некоторое расстояние, встали под портретом Шустрого, на который ни Полянка, ни Невеста не обращали никакого внимания.

– Веди себя прилично, сука, – сказал Барон Невесте. – Что еще за новости, блядский бордель! Матери чураешься, стыдишься! Не будь неблагодарной пиздой.

– Ну, слушай, какая-то она, не знаю … – сказала Невеста. – Взбалмошная какая-то. И пахнет от нее.

– Это от волнения. Помоется, наденет все чистое, и будет благоухать.

– Как-то я не знаю даже, – сказала Невеста. – Я думала, она загадочная, криминальная, и все такое. А она ланданбайтерша какая-то, как только что из коровника.

– Мы все из коровника, – заметил Барон. – За исключением твоего жениха, который, в отличие от тебя, ведет себя прилично. Ты ни разу ее даже не поцеловала, сука.

– Да ладно тебе! Ты тоже ее стесняешься.

– Не болтай попусту.

– Она будет с нами жить?

– Да.

– Хорошо, что я скоро выхожу замуж.

– Будь мы сейчас одни, я бы тебе сейчас дал по уху.

– Да ладно! Сам не рад, что нашел. Жили без нее, и дальше бы жили прекрасно. А еще ведь будут встречи с его родителями – как нам такое чудо им представить? Они люди светские, смеяться будут.

– Нет, зачем же. Смеяться будет она, когда светские люди слезно ее попросят «одолжить» им денег из домашнего бюджета, чтобы не обанкротиться и замок родовой не потерять.

– При чем тут домашний бюджет?

– А я ей передам в руки все хозяйство.

– Ты с ума сошел! Что скажет экономка!

– Экономка ежели что и скажет, то не при нас. Пора ее гнать, хватит, наворовалась. А маман я доверяю.

– «Маман»!

– Да, маман. Доверяю, и тебе советую. Она за тебя горой встанет, в обиду никому не даст. Ты вот что, дура тощая, ты пока ее займи, не все ж твоему Жениху отдуваться. И веди себя прилично, иначе я тебе так по морде бесстыжей дам, что забудешь, какой нынче день и год. А мне нужно отлучиться на полчаса. Понятно?

– Зачем ты ее нашел!

– Я спрашиваю, понятно или нет?

– Пошел ты…

– Эй!

– Ладно. Уж так и быть. Займу твою доярку.

– Вот и хорошо. И еще. Тут один пожилой шалопай назначил тебе свидание.

– У тебя что, шпионы по всему городу?

– Почти что так. Какая разница. Тебе не стыдно? Ты же говоришь, что любишь своего Жениха.

– Он занят часто, все время рисует что-то. Да какое свидание! Просто встреча. Прогулка по парку, совершенно невинная.

– Не ходи.

– Не указывай мне!

– Не ходи, гадина.

– Не указывай мне! Что хочу, то и делаю, не ущемляй мою свободу!

– Дура.

– Сам дурак.

Барон кивнул и пошел к выходу.

– Куда же, куда же, – запричитала Полянка.

– Он скоро вернется, не волнуйтесь, – сказала ей Невеста, подходя. – Вы уж выпили шампанского? Давайте еще спросим, и сядем вон в тех креслах.

35. Эпистолярный жанр

В сопровождении свирепого Азиата поехал Барон на канал и там, на набережной, сверяясь с блокнотом, быстро обнаружили они нужный особняк.

Дворецкий доложил хозяину дома, что прибыл известный всему миру торговец мебелью. Фамилия торговца была хозяину хорошо известна – в гостиной на почетном месте стоял секретер «как у государя». Сынок вышел в гостиную в роскошном халате и со щегольской курительной трубкой в руке. Он посмотрел на мощного Азиата, улыбнулся, и, не гнушаясь, протянул руку торговцу. Барон, чуть поколебавшись, руку пожал. Присели у камина, а Азиат остался стоять.

– Чем могу служить? – спросил Сынок. – Не желаете ли выпить? Еще немного рано, а впрочем, у всякого свой распорядок дня.

– Нет, спасибо, – сказал Барон. – Вы меня не узнаете?