Шустрый. Рождение воина

Построил погранцов и назначил временных десятников. Отказников не трогал. Мальчишка повел нас в указанную кузнецом казарму. Я с любопытством смотрел по сторонам. Как-то не похоже Заречье на крепость в осаде, откуда вернуться невозможно. Грязь тут развели знатную, группы солдат слоняющихся без дела вводили меня в параноидальное состояние. Когда же я увидел распутных девок, кокетничающих с ними, у меня произошел срыв шаблона. Я конечно всего лишь курсант, и в боевых действиях в составе групп не участвовал, так — душил врагов поодиночке, когда меня натаскивали на живую цель. Но на пограничных базах я бывал и видел как там все устроено. И в мирное время так службу не несут. Цирк какой-то, а не армия. Солдат, неважно какого он рода войск, должен быть постоянно чем-то занят, пусть даже и бесполезным делом — первое правило командира. Тогда у него времени на всякие глупости не остается. Углядев военнослужащего шатающегося без дела, каждый офицер обязан его припахать — это закон! Труд, особенно бессмысленный, благотворно влияет на неокрепший разум солдата. Иначе в него проникают крамольные мысли: «Как бы выпить и закусить? А не пойти ли мне по бабам? Давай над молодыми поиздеваемся? А если дернуть за эту штучку, взорвется или нет?» Лентяйничающий солдат — это страшный сон офицера!

Наконец, мы пришли к бараку. Я отпустил мальчишку и зашел внутрь. Ну и бардак. Слева от входа каморка для караульных и вестовых, оружейка, дальше комната для офицера и собственно сама казарма. Мебель вся переломана. Направо ведет дверь в маленькую кухню. Какое-то особо умное подобие человека, произвело акт дефекации организма прямо посередине стола. Наверное, поэтому он был единственным предметом обстановки оставшимся целым.

Вышел на улицу и подозвал к себе десятников.

— Я к коменданту. Выделите мне одного солдатика помоложе и умеющего быстро бегать — будет моим ординарцем и вестовым. Людей загоняйте внутрь, весь хлам на улицу, то что можно починить откладывайте. Поспрашивайте — кто умеет готовить? Обещайте должность кашевара. Первый десяток должен быть готов выдвинуться ко мне, возможно что-то дадут интенданты. Ах да! Сначала спросите про повара — почему, поймете, когда он зайдет на кухню. Исполнять!

Хихикнув про себя, я отправился в донжон. Через минуту меня догнал вестовой.

Глава 7

Охрана на крепостных воротах, была посущественней чем на валу — целых три бойца. Они вообще меня ни о чем не спросили. Похоже, что бы добиться внимания караула, нужно было самому к ним пристать с просьбой проверить пароли-отзывы. Зато в донжоне, старик-привратник, стоил всего гарнизона вместе взятого, от него только и слышалось:

— Не велено!

— Ах, ты старая кочерыжка! Как мне к коменданту попасть, если ты меня не пускаешь!

— Не велено!

— Можешь записку передать?

— Не велено!

— Ты почему из своей задницы ручку от метлы не вынимаешь?

— Не велено! — тут до цербера дошло о чем его спросили, в глазах появились проблески мысли.

— Ты кто такой?

— Я Шустрый. Новый отряд привел, доложиться коменданту надо.

— Так чего сразу не сказал? — старик загремел засовами и открыл дверь. — Заходи!

— И документов не спросишь?

— Не ве… Тьфу! Я неграмотный. У тебя на лице написано, что ты прохвост, который любит жить поближе к кухне и подальше от начальства. Ты ж клянчить пришел! У милорда в это время — час размышлений! — старик хмыкнул. — На перине, в спальне. Если каждый его от тяжких дум отрывать будет, это плохо скажется на пищеварении. Забота о самочувствии начальства, первейшее дело для подчиненного. Или ты хочешь с утра до вечера на плацу строиться? Пошли, у меня как раз вода закипела.

Я оставил вестового у входа и пошел за ним. Старик завел меня в большую, светлую комнату на втором этаже. Поколдовал над чайником и налил мне горячего напитка из пахучих травок.

— Старый, а как коменданта зовут? Как к нему обращаться?

— Милорд — он это любит. А имени его я не помню, меньше знаешь — крепче спишь! И тебе узнавать не советую!

— Это почему? — поразился я.

— Так они часто сменяются, почитай каждые полгода-год. Предыдущие всегда замышляли чего-то и против кого-то, в основном против императора. Злыдни! Вот спросит тебя к примеру следующий — ты кому подчиняешься? А ты ему — вам милорд! Сразу обласкан будешь! А если ты, имя невзначай брякнешь, догадайся сам — что тебя ждет? При мне уже человек тридцать сменилось и все они именем первого коменданта подписываются.

— Как тебя такого умного, еще не выгнали?

— Нельзя! Я — символ. Без меня вся, эта как ее там — вертикаль власти рухнет! — в глазах старичка мелькнуло что-то змеиное.

Я моргнул, миг и на меня снова смотрят, добрые старческие глаза.

— Понятно! — бодро сказал я. — Действительно, все дома на старых слугах держаться. Без них никуда, здесь я согласен. Не самому же владетелю, хозяйством заниматься? Может совет добрый дашь?

— Ты военный, вот и служи потихоньку, не лезь куда не просят и вопросов поменьше задавай.

— Это невозможно. Я человек новый, как мне без вопросов обойтись?