Шут

Король взглянул на Эмили. По выражению его лица было невозможно понять, рад он или сердится.

— Похоже, дитя мое, за время отсутствия при дворе вы позабыли, к кому обращаетесь?

— Нет, мой господин, — ответила Эмили и, склонившись в поклоне, низко опустила голову. Впрочем, когда она выпрямилась, я увидел в ее глазах веселые огоньки. — Отец…

— Ладно, ладно. — Король знаком разрешил нам встать. — А теперь покажи того неразумного, который, как мне сообщили, повинен во всех этих волнениях.

Эмили схватила меня за руку и шагнула вперед.

— Отец, вы ошибаетесь. В волнениях виноват вовсе не Хью. На самом деле…

— Успокойся, — слегка повысив голос, прервал ее король. — Я имею в виду герцога Стефена, а не твоего чертова шута.

Эмили покраснела от смущения и улыбнулась.

— Герцог, к сожалению, мертв, Ваше величество, — сказала, выходя вперед, Анна. — Умер, осознав свой позор… от собственной руки.

— От собственной руки, — задумчиво повторил король и, бросив взгляд на архиепископа, хмыкнул. — Получается, что в конце концов это он лишил себя Господней благодати. Что же касается так называемых еретиков… — Он повернулся в сторону моих людей. — Считайте, что вы восстановлены в своих правах. Я поговорю с архиепископом Велло.

Его слова были встречены радостными криками, люди принялись обниматься.

— Теперь что касается тебя, шут… — Король посмотрел на меня. — Ты выступил с требованиями, которые, в случае их удовлетворения, способны погрузить в смуту половину страны.

— Ни о каких требованиях нет и речи. — Я склонил голову. — В письме лишь выражалась надежда, что мы сможем спокойно вернуться домой, а виновные в совершенных против нас беззакониях будут наказаны.

Король тяжело вздохнул, и на мгновение мне показалось, что сейчас я почувствую на себе всю силу монаршего гнева. Но уже в следующий миг он задумчиво закивал.

— Моя дочь уже давно говорила мне примерно о том же самом… Может быть, время пришло.

И снова собравшиеся встретили эти слова бурным изъявлением радости. Король тут же поднял руку.

— Остается, однако, тот факт, что вы выступили против своих господ. Против тех, кому обязаны повиноваться. Этот вопрос, вопрос вассальных отношений, здесь не обсуждается. Правосудие необходимо.

Эмили подтолкнула меня в спину. Я опустился на колени.

— Вижу, этикету ты все же обучен, — заметил король.

— Мой господин, я был жонглером и держал постоялый двор. Мне далеко до благородных…

— И все же обучиться манерам тебе придется, — с хитрой искоркой в глазах перебил меня король. — Если, конечно, ты собираешься взять в жены мою дочь.

Я поднял голову, губы мои сами растянулись в улыбке.

— Отец, — выдохнула Эмили, поднимая меня за руку.

В следующий момент она уже летела к королю с распростертыми объятиями.

— Знаю, знаю. Глупцы встречаются повсюду, даже среди тех, кто носит королевскую мантию. Но сначала мне надо переговорить с твоим избранником.

Он подошел ко мне, не сводя оценивающего взгляда, положил руку мне на плечо и отвел в сторонку.

— Не хочу показаться неблагодарным, сын мой, и знаю, что моя дочь в долгу перед вами… но в письме упоминалось некое копье…

Я затаил дыхание. Король ждал ответа.

— Его больше нет, Ваше величество. Оно уничтожено. Сгорело в огне во время боя. Боюсь… от него ничего не осталось.

Король глубоко вздохнул.

— Это было то самое копье? То, которое проткнуло бок Спасителя? — Он покачал головой. — Такая реликвия. Она стоила бы больше, чем моя корона. Ты уверен, что это было именно оно?

— Я уверен лишь в том, Ваше величество, что оно сотворило чудо. Достаточно оглянуться, чтобы убедиться в этом.

Он оглянулся. Увидел радостно взволнованных подданных. Свою дочь с заплаканными глазами. И задумчиво кивнул.

— Какое было бы сокровище. Но, возможно, все не так уж и плохо. По своему опыту знаю, что подобным вещам лучше оставаться достоянием мифов и легенд.

Эпилог

Глава 154

— Дедушка!

Мой маленький внук Джек нашел меня в саду. Было раннее летнее утро. Я только что вернулся с прогулки и еще держал в руке несколько подсолнухов. Я ходил за ними каждое утро, хотя подниматься на вершину холма, где они росли, становилось все труднее.

Маленький Джек, пятилетний сын моей дочери Софи, прыгнул в мои объятия, едва не свалив меня на землю. Он был любознательный мальчик, и на этот раз его внимание привлек герб, висевший над входом в постоялый двор. (Конечно, этот постоялый двор был немного больше моего первого. Теперь мы владели четвертью земли, принадлежавшей прежде Болдуину. Как-никак я женат на дочери короля.)

— Расскажи, что означает наш герб. Я спрашивал у мамы, а она послала меня к тебе. Сказала, что ты был когда-то шутом.

— Она так сказала? — Я изобразил удивление. — Ну, если мама так сказала, то это, должно быть, правда.

— Покажи.

Глаза Джека озорно блеснули.

— Показать? — Я взял его за руку. — Хорошо. Но сначала послушай одну историю.

Я повел его к скамейке. С нее открывался прекрасный вид на город, в котором мы прожили сорок лет. Неподалеку была могила Софи и Филиппа, а вокруг расстилались поля подсолнечника.