Шут

– Эта простенькая на вид безделушка проделала далекий путь, моя госпожа. Из Рима в Византию. Тысячу лет назад. А теперь ее держите вы. Три сотни лет она пролежала в гробу самого святого Павла. Потом ее раскопал император Константин. Этот крест изменил ход истории. – По лицу рыцаря скользнула улыбка. – Вот почему вам не нужно молиться обо мне, госпожа.

Руки Анны, державшие священную реликвию, задрожали. Во рту пересохло.

– Мой муж, несомненно, почтет за честь владеть ею. Однако ж вы знаете, что ему нужно нечто более важное. Как идут поиски?

– Мы делаем все, что можем.

Рыцарь склонил голову.

– Тогда поторапливайтесь. До сих пор вам попадалась только мелочь, безделицы по сравнению с настоящим призом. Мой муж сейчас в Ниме, в нескольких днях пути отсюда. Если Стефен узнает, что вы подвели его, я не удивлюсь, увидев на колу вашу голову.

– Я встречу смерть с улыбкой, зная, что заслужил вечную жизнь.

– Улыбаться буду я, Морган, можете не сомневаться. – Анна поплотнее закуталась в накидку и повернулась к замку. – Улыбаться буду я, представляя вас поджаривающимся на адском огне.

Глава 68

Несмотря на все старания, я так и не обнаружил следов нечестивых убийц, как не встретил и кого-либо, кто знал бы хоть что-то о загадочных рыцарях с черным крестом. Не удалось мне и проникнуть в солдатские бараки. А между тем время истекало. Возвращение герцога ожидалось со дня на день, и с его приездом мое положение в замке могло измениться.

Два дня спустя после нашего разговора Эмили подошла ко мне, когда я играл в солдатики с двухлетним сыном герцогини, Уильямом.

Заметив, что я хмурюсь, она с улыбкой сказала:

– Не печалься. Я нашла тебе работу.

Вечером, объяснила Эмили, управляющий устраивает вечеринку по случаю скорой свадьбы Жиля, капитана дворцовой стражи. Там будут рыцари, солдаты, стражники. Много выпивки и много хвастовства.

– Я устроила так, что ты тоже там будешь, – сообщила она.

– У вас талант все устраивать, госпожа. Мне остается только еще раз выразить свою благодарность.

– Ты отблагодаришь меня, если найдешь то, что ищешь, – улыбнулась Эмили, положив руку на мое плечо. – И пожалуйста, Хью, будь осторожен.

Вино в тот вечер лилось рекой, и песни, если можно назвать так то, что вылетало из луженых глоток, долго не смолкали. Приятели Жиля один за другим вставали с мест и произносили пожелания, совсем не предназначенные для нежных женских ушей. К счастью, женщин там и не было. Мало-помалу речи становились все короче и путанее, пожелания все откровеннее, и многие падали на скамью, так и не выразив мысль полностью. Моя очередь подошла в самом конце, когда весельчаки уже готовились вместе с женихом отправиться в городской бордель.

Я должен был смешить их, однако ж глаза мои искали рыцарей в темных одеждах. Позабавить пьяного – дело нехитрое, тут достаточно нескольких простых фокусов. Продемонстрировав пару примеров ловкости рук, которым обучил меня Норберт, я заслужил уважительное внимание и перешел к следующему пункту программы.

– У одного парня был петушок, который никогда не спал, – начал я, кивая в сторону жениха. – Как он ни старался его положить, ничего не получалось.

– Эй, не преувеличивай, – притворно смутился Жиль. – Да и зачем всем знать о моей тайне?

– Что он только ни делал, к кому ни обращался, ничего не помогало – хрен торчал, как морковка из грядки. В конце концов бедняга отправился к местному аптекарю, где встретил потрясающую красотку. "Мне нужен ваш отец", – сказал он. "Мой отец недавно умер, – отвечала молодка, – так что здесь теперь заправляем мы с сестрой. Но не стесняйтесь, мы поможем вам так же, как помог бы и он". Делать было нечего, и наш герой спустил штаны. "Видите? Эта штука пребывает в таком состоянии постоянно. Как у какого-нибудь жеребца. Что вы мне предложите?" Дочка аптекаря задумалась, а потом сказала: "Подождите, я посоветуюсь с сестрой". Через минуту она вернулась с маленьким мешочком. "Как насчет сотни золотых монет и половины нашего семейного предприятия?"

Комната содрогнулась от смеха.

– Давай еще!

Я начал другую, о священнике и говорящей вороне, но тут со двора донесся пронзительный крик. Простучали копыта. И снова крик. Кричал мужчина.

– Помогите! Бога ради, помогите! Убивают!

Пьяный смех прекратился. Несколько человек, пошатываясь, подошли к выходящему во двор окну. Я последовал за ними и, выглянув в узкий проем, увидел, как двое в темных одеждах тащат, подхватив под руки, третьего.

Шлемы с прорезью, мечи на поясе... Точно так их описывала Эмили. И были они не в доспехах, а в длинных, похожих на монашеские рясы рубахах. На ногах – поношенные сандалии.

Пленник продолжал звать на помощь, и крики его эхом отскакивали от каменных стен.

В какой-то момент он поднял голову, и я увидел его лицо. Мое собственное исказилось от ужаса.

То был мэр Сен-Сесили – тот самый человек, который всего лишь несколько дней назад стоял перед Анной. Они поволокли его к башне.

– Кто эти люди? – негромко спросил я стоявшего рядом солдата.

– Эти псы? Новые дружки нашего герцога. Воротившиеся...