Шут

Она улыбается его брату, она провожает их в поход, на ее пальце блестит их фамильное обручальное кольцо, подаренное братом. Ее темно-золотистые волосы тяжелой короной украшают голову, в светлых глазах отражается небо. Ласточки кружат над замком, прохладный ветерок касается их лиц. Она улыбается. Дирк тоже улыбается ей, хотя ему хочется выть от боли, его душит ревность, темной змеей извивается, жаля в сердце, и взгляд его становится тяжелым. Он касается губами ее нежной руки. Потом едет на коне рядом с братом, сгорая от желания убить его. Замок остается далеко позади, и ему уже хочется увидеть ее вновь так сильно, что не замечает, как острый край погнувшейся пряжки ранит ему руку – тонкая струйка алой крови стекает на спину коня. Его кузен – самый проницательный и умный в их семье – внимательно наблюдает за ним. Дирк одаривает его улыбкой и скачет вперед, капли крови падают в дорожную пыль.

Измученный бессонницей воспоминаний, пошатываясь, Дирк встал, настежь распахнул окно. Теперь он смотрел в темноту, но видел прошлое. Бой затянулся далеко за полночь: факелы, костры, лязг оружия, пенье рассекающих темноту, невидимых в ночи стрел – неразбериха боя – пир смерти. Тонкое жало вражеской стрелы ранит его брата, Дирк склоняется над ним. Побледневшее лицо, кровь в уголке рта. Стрела торчит из груди, Дирк зажимает ее в кулаке – стремительное движение, и наконечник пронзает сердце ненавистного соперника, на лице которого тенью успело промелькнуть удивление. На его ладонях теплая, липкая кровь, он смотрит на них и улыбается. Тонкая стрела с черным оперением торчит из груди убитого. Потом он принес в лагерь тело мертвого брата, и горе его казалось таким искренним. Только один человек внимательно вглядывался в его лицо – ненавистный Корнелий, Дирк чувствовал проницательный взгляд и понимал, что кровь должна пролиться вновь.

Шрам, обезображивающий лицо Дирка, снова запылал, он провел пальцами по его четкой борозде и улыбнулся, вспомнив свою победу над человеком, позволившим себе сомневаться, свою победу над непобедимым Корнелием, чей разум был так же остер, как и меч. Дирк рассеял сомнения, получив в награду страшный шрам.

Они сошлись в лесу далеко за пределами лагеря, втайне ото всех покинув его. Пасмурный день, жемчужно-серый свет с небес, безветрие. Птицы смолкли – над кронами деревьев, расправив хищный изгиб крыльев, кружил ястреб. Корнелий, славившийся своим искусством владения оружием, фехтовал безупречно, словно играя с противником, он нанес несколько точных ударов, разорвав одежду Дирка острым клинком и поцарапав кожу. Дирк чувствовал, что проигрывает. Влажная от дождей почва под ногами, присыпанная хвойными иголками, подвела соперника. Корнелию не повезло, он оступился, Дирк воспользовался этим и нанес молниеносный удар. Раненый Корнелий смог подняться, но ослепленный яростью, почуявший победу Дирк бросился на него, у самых глаз сверкнуло лезвие, и Дирк ощутил, как горячая кровь течет по лицу, с криком нанес он завершающий, смертельный удар. Дирк вернулся в лагерь, оставив тело Корнелия под еловыми ветками. Он сказал, что в лесу напоролся на вражеский разъезд.

Сейчас Дирк поежился от холода – ночная свежесть разогнала воспоминания. Над лесом забрезжил рассвет, окрашивая верхушки деревьев розовым заревом восходящего солнца. Дирк достал из походного сундука флягу, выпил ее содержимое. Он лег на жесткую кровать и погрузился в сон без сновидений. За окнами рождался день, освеженный долгим сном, просыпался Драконий замок, похожий с высоты птичьего полета на спящего дракона.

Призраки замка

В один из первых дней после своего приезда Дирк обошел замок и долго стоял у тяжелой дубовой двери в дальнем крыле, которое суеверные слуги называли проклятым. Он пытался открыть ее, но ключ был потерян, а чтобы взломать эту дверь, потребовалось бы настоящее стенобитное орудие.

В этом крыле замка царило запустение, пыльные портьеры занавешивали мутные стекла, мебель закрывали чехлы, пахло сыростью и мышами. И только библиотека имела обжитой вид: на столе и на ступенях высоких стремянок и лестниц пыли почти не было, в подсвечниках – огарки свечей. Дирку показалось это странным. В ответ на расспросы старый слуга нехотя заговорил о странных вещах, происходящих в проклятом крыле замка.

– Господин, вы не подумайте чего, это не сплетни и выдумки глупых женщин, вы меня знаете, я никогда ничего не боялся и ни разу в бою не струсил, но тут… – он осекся, взглянув в темноту коридора, откуда послышался легкий шорох.

– Ты и мышей теперь боишься? – Серая мышь, быстро перебирая тонкими лапками, нагло проскользнула мимо, заставив слугу окончательно смутиться. – Что еще?

– Можете мне не верить, но каждое полнолуние в парадном зале прокл… – он быстро взглянул на Дирка и поправился: – заброшенного крыла слышен звон клинков, уж я-то могу отличить звук хорошей стали… В окнах мечутся тени.

– Это легко проверить, достаточно войти в зал, чтобы поймать непрошеных гостей…

– Эге, так приходили, собирали всех и приходили с факелами и оружием.

– Ну и?