Шут герцога де Лонгвиля

Огонек на свечи заметался, – прочел Анри.

– Это твои стихи? – удивилась баронесса.

– Мои. Нравятся?

– Красивые, но в них кроме звука, ничего нет. Например, как может звонить судьба?

– А как вы ее себе представляете?

– Не знаю.

– Тогда смотрите, – Анри оживился. – Перед вами стоят свечи. Вас окружает мрак. И в этом мраке происходят интересные, удивительные вещи. Ваша судьба сказала: «Мне пора!» И зазвонила в прекрасный мелодичный колокольчик, который, кроме вас, никто не слышит. Вы стремитесь к чему-то чистому, ради чего стоит жить. И несетесь, словно с горы на волшебных крыльях к исполнению своих желаний. Все обретает другие свойства, становится более значимым, весомым. Поэтому вполне возможно, что обыкновенный тихий колокольчик отзывается, как гром. И от этого потока обрушенного на свечи звука огонь заметался, будто стараясь оторваться и куда-то улететь. Может быть, вслед за вами? Но куда ему – ведь вас уже не догнать, не достать и не остановить – вас позвала сама Судьба. А ей необходимо повиноваться! Вы летите, ветер свистит у вас в ушах, и раскатистое эхо сопровождает вас в этом сказочном полете…

– Красиво… – медленно произнесла Генриетта.

– Вам не хочется прерывать полет… – продолжал Анри.

– Не хочется, ты прав, – баронесса внезапно рассмеялась. – Вот ты рассказывал, а мне и впрямь показалось, будто я куда-то лечу. Бред какой-то…

– И никакой не бред, – возразил молодой человек. – Нас несет на своих крыльях Фантазия. И чем крепче ее крылья, тем увереннее мы себя чувствуем, совершая необыкновенные перелеты от снов к реальности. – Анри на мгновение замолчал и после паузы сказал. – С вашего позволения, госпожа, я удалюсь.

– Чтобы завтра предстать предо мной! И как можно раньше! – сказала баронесса.

– Хорошо, я сделаю так, как вы желаете, – ответил молодой человек и быстро вышел, так что Генриетта не успела разглядеть его лица.

Глава 12

Анри лежал в своей комнате и размышлял. Еще один день был выигран! Юноша понимал, что это не может продолжаться до бесконечности. Но тянуть время, оттягивать «знакомство» ему нравилось, он обожал подобные фокусы. Франсуа, естественно, не одобрял его выкрутасов. Он был настоящим другом, а посему судьба товарища ему была далеко не безразлична.

Сегодня Анри понял, что Генриетта ничем не отличается от других женщин, только старается казаться не такой, какой она на самом деле является. И когда он осознал это, ему вдруг стало на мгновение жаль ее, потому что пришла и другая мысль: «А ведь она и впрямь несчастна! Ей никогда не быть свободной! Только разве в том случае, если она освободится от богатства, но эта свобода для нее будет равносильна смерти. Познавшие свое превосходство над другими никогда не захотят добровольно расстаться с подобными привилегиями». Потом Анри подумал о герцоге, но почему-то жалость к нему в душе молодого человека не проснулась. При мысли о де Лонгвиле накатили неприятные воспоминания, а затем в голове юноши начался тот неподдающийся контролю хаос, который обычно является вестником сна, и молодой человек погрузился в спокойную реку сновидений.

А наутро:

– Анри! Пойдем со мной!

– Куда? – не понял юноша, с трудом поднимая тяжелые веки.

– Я уже иду на площадь!

– Счастливого пути.

– Ты что, не пойдешь?

– Не-а, – зевнул Анри.

– Не хочешь помочь своему единственному другу?

– Понравилось, что ли? Неохота…

– Ну и оставайся! – по голосу было понятно, что Франсуа смертельно обиделся.

«Нужно принимать срочные меры!» – решил Анри и выскочил в коридор.

– Франсуа! – крикнул он вслед удаляющемуся другу. – Сам понимаешь, что мне лишний раз мелькать перед глазами баронессы…

– Ладно, – смягчился приятель. – Я тебя понимаю.

Вполне довольный собой Анри опять завалился на кровать – ведь его так рано разбудили – и проспал еще часа два. А проснувшись во второй раз, ощутил какое-то томление в животе и осознал, что там явно чего-то не хватает: тетушка Фантина, на помощь! Он открыл ключом дверь, выходящую на площадь и, стараясь проскользнуть под окнами баронессы незамеченным, быстро пошел к подвалу кухарки.

Но не успел он преодолеть и половины пути, как сверху донеслось:

– Доброе утро!

«Наверное, она нарочно караулила меня за портьерой». – решил Анри. Пришлось остановиться и изобразить предельное счастье.

– Ты куда идешь? – спросила баронесса, лежа на подоконнике и перевешиваясь вниз, словно какая-нибудь простолюдинка.

Анри неуверенно махнул рукой направо.

– Ты торопишься?

«Да», – был ответ немого.

– Хорошо, ступай, но потом приходи ко мне! – велела госпожа.

Молодой человек неуклюже поклонился и уже хотел двигаться дальше, но тут громкий – когда не надо! – вопль Франсуа настиг его, как меткая стрела быструю лань:

– Анри! Подожди меня!

Генриетта вздрогнула и вопросительно посмотрела на Анри. Тот немедленно отвернулся и сделал вид, что реплика Франсуа не имеет к нему никакого отношения.

Но дотошный приятель подбежал к нему и, кладя руку на плечо, спросил:

– Что же ты меня не подождал? Я тоже собирался на кухню, – на юноше была новенькая ливрея.

– Кретин! – сказал Анри и виновато раскланялся перед баронессой.