Шут и его жена (СИ)

В деревне остановился на постой караван купцов, не иначе как волей Творца. И кинжал Нири им очень понравился. Они стали торговаться, каждый предлагал свою сумму. А Мик, по правде говоря, устал и замёрз. Да и понимал, что надумай они его убить за такую красивую вещицу, он от них никак не отобьётся. Но всё-таки купцы — это не воры. Поэтому он надеялся на лучшее. И пока купцы наперебой торговались, кто предложит больше, кто-то дёрнул его за рукав шубы А Мик уже порядком промёрз.

— Пойдём со мной, — Мик обернулся. Возле него стоял такой неприметный с виду тощий как палка человек с хитрыми раскосыми глазами в странной явно неместной шапке. Но что-то в нём было такое, родственное шуту.

— А пойдём, — кивнул ему Мик. И направился вслед за незнакомцем. Тот привёл его в избу, где остановился на постой. В ней было жарко натоплено, да так что почти сразу начало смаривать.

— Зармин, — представился купец.

— Мик, — в тон ему ответил Мик. И впервые, наверное шутить не хотелось. Слишком тревожно было, казалось, что он теряет драгоценные минуты. И всё-таки не зря он здесь. Недаром купцы замолчали, увидев Зармина рядом с ним, словно признавая его власть.

— Что у тебя стряслось? — Вот так без проволочек лоб в лоб спросил купец.

— Беда, — не стал юлить Мик, но и не сказал всей правды.

— Вижу что беда. Чего ты хочешь?

— Продать кинжал.

— Зачем?

— Одежды купить, кое-какой еды и лекарских всяких снадобий, — в тон ему ответил Мик.

А Зармин вдруг усмехнулся.

— Вижу, ты непростой человек, — он хмыкнул. — Но, как у нас говорят — не лезь в чужую жизнь, разберись сначала со своей. Продай мне кинжал. Я дам достойную цену. Это хорошая работа известного северного мастера. Не буду спрашивать, где ты его нашёл, но раз продаёшь, я куплю.

И он действительно дал достойную цену. Таких денег Мик отродясь в руках не держал. А ещё продал подешевле из своих тюков пару тёплых женских платьев. Одежду себе Мик покупал уже у жителей села. Жаль только, что у купцов своего лекаря не было, и они ничем помочь не смогли. И всё-таки как странно на него смотрел Зармин и усмехался чему-то в жидкую бородёнку.

Вот так и получилось, что он купил и одежду и еду и самое главное — травы для Нири и ещё осталось прилично денег. А вот про место в караване не спросил.

После еды Нири уснула. Она была ещё очень слаба. А Мик смотрел на волосы, разметавшиеся по плечам и чувствовал, как необычно тепло на сердце в этой дырявой избушке посреди холодного зимнего леса. Она выздоровеет, теперь уже точно. А всё остальное — неважно.

Ближе к вечеру, Нири проснулась и уже была в состоянии долго разговаривать. Мик рассказал ей всё.

— Кинжал твой не из простых, да я думаю, ты знаешь, — Ему было интересно, кто Нири в своём королевстве. Явно, не простая девушка. Может быть, тоже княгиня. Но как бы ему не хотелось это узнать, спросить он почему-то боялся. А ещё говорят, что у шутов язык без костей. Врут. Точно.

— Да… — Замялась Нири. Видно, ей тоже не очень хотелось об этом говорить. И он её понимал. Бог знает, что она тут себе надумала, пока его не было. То, что Мик слышал в бреду, хотелось забыть. Она говорила о нём так, словно он бросил её, обокрал и оставил умирать. Ясно дело, что она это не специально. Но, как говорят, слова из песни не выкинешь.

— Смотри, вот тут ещё прилично монет осталось с продажи кинжала. Держи. Они твои. — Мик с лёгкостью протянул ей мешочек с золотыми.

— А… — Нири растерянно смотрела на него. И что-то было в её взгляде, что-то больше, чем просто удивление. Но Мик тут же опустил глаза. Негоже шуту читать в сердцах людей. Да и не его это дело. — А как же ты?

— А что я? — Он всё-таки поднял на неё глаза.

— Ну ты же помог мне.

— И что? — Она что предлагает ему плату за то, что помог? Он никогда ни с одного странника не брал денег. Да и в мысли бы такое не пришло. Ну как так можно?! Разве он наёмный работник, а она хозяйка?

— Возьми себе немного, — она совсем смутилась, видимо, под его взглядом и эти слова уже прошептала.

— Я не беру денег за помощь, — сказал он, наверное, громче, чем следовало, так что Нири вздрогнула. А потом уже спокойнее добавил. — Считай, если хочешь, что я взял и купил себе одежду.

И положил мешочек с деньгами ей на кровать. Нири молчала. Ему тоже стало неловко, и Мик отошёл к печи, чтобы пересчитать запасы ещё раз. При желании (и если болезнь Нири затянулась бы надолго — а он ведь не знал, закупаясь, сколько она будет болеть) они могут здесь отсидеться ещё пару недель.

Круп, муки, соли, вяленого мяса, лука и мёда он взял с запасом. И даже крынку молока прикупил. Но пока болела, Нири молоко не пила, так что оно скисло. Ну ничего, он живо сделает творог. А не пора ли, кстати, этим заняться?