Шут и Иов

Но посмотрим «Пиковую Даму». Она начинается тем, что «сели ужинать в пятом часу утра» (далее уточняется, «до пяти часов сидит с нами (то есть Германн) и смотрит нашу игру!»). Следующая цифра 6*10 («60 лет назад бабушка ездила в Париж»), то есть, 5–6; и далее за «полгода (6) поиздержали полмиллиона» (5).

Причем говорится, что у них есть имения под Москвой и в саратовской губерниии. Но у Голицыной-Загряжской, масок первого уровня, такого набора «земли» не было, а вот у лица второго уровня — Пушкина-Болдина находилось буквально рядом с саратовскими землями.

5—6, 6–5. Налицо классическая перемутация — простейший герметический прием. Заканчивается глава тем, что рассказывается о Чаплицком, выигравшем на 3 карты — 50 тысяч. Все разъехались без четверти 6. Вся цифровая ритмика 1 главы — 56, 65, 56. Сюда вклинивается только (и не случайно) рассказ Томского о 4-х сыновьях графини.

Число 65 замечательно в герметической традиции: при сложении его цифр оно дает 11 (Германн подходит к дому старухи в 8, а в 11.30 входит в дом; 30 — символ Лестницы Кадоша, «и вбегает по лестнице…»). Сами же 5 и 6 являются символическими числами соответствующего макрокосма и микрокосма, которые еще и Данте выводил из принципиального единства.

Наконец, при переводе 65 в латинские буквы, получаем LXV, или с перестановкой (Пушкиным уже указанной) — LVX, то есть слово Lux; и это имеет отношение к эре розенкрейцеров «Истинного Света». Добавим еще то, что число 65 на древнееврейском есть число божественного имени Адонаи.

Вот на этом уровне, когда за «старухой» проглядывает сам Пушкин (впрочем, этот уровень в стиле «матрешки» вбирает в себя и иносказания, крайне прозрачные, первого уровня), становится ясным и точное указание возраста — 87.

В соединении цифры 8 и 7 дают 15. Эта цифра присутствует в ключевом моменте повести: старуха появляется у Германна после своей смерти удивительно точно — без 15-ти три ночи (надо вспомнить и концовку I главы, все разъезжаются без 15-ти шесть утра.) Это не только ступень самого А. С., рыцаря Востока императорского меча[6], («Путешествие в Арзрум»), а и шифр его происхождения.

Если мы к 15 припишем 5 (символ — пентаграмма — звезда — Великая ложа Астрея), получим как бы полное эзотерическое звание А. С. — 515. При уже знакомой перестановке получаем из DXV слово DVX (dux) — вождь, герцог. «Германн» — это прямое указание на вышесказанное (herman — начальник, вождь людей), за которым стоит значение «герцог» (а в России — великий князь), то есть человек царской крови[7]. Добавим еще, что сумма цифр 515 дает уже знакомые 11.

Но все сказанное лишь фундамент для основного четвертого смысл, где незримо присутствуют еще два сверхтайных участника. Еще Лернер заметил, что Германн вмешивается в игру таинственных сил. «Он хочет наверняка обыграть не только своих партнеров за зеленым сукном, но и кого-то посильнее». Германн и старуха как бы сплетаются во взаимопереходящее кольцо, обращаясь к внешнему зрителю то одной, то другой гранью.

А вот если искать литературное произведение, которое больше всего послужило бы точкой отсчета А. С., то ближе всех здесь подошел тонкий Набоков. Он указал на Л. Фуке. Обычно его произведение рассматривается как «возможно, отдаленный» прототип, как второстепенный источник. Но очертим пока лишь основные моменты в произведении Л. Фуке.

Действие происходит в Швеции, в доме умалишенных; это произведение создано в виде письма, адресованного заведомому покойнику. Главное женское лицо — Мария, и есть пиковая дама. Действие в карточной игре близкое к пушкинскому.

Но ситуация здесь в карточном виде складывается так: между пиковой дамой (Марией) и пиковым королем (герой произведения) лег червонный туз, червонная десятка и червонная дама. Червонный туз — соперник героя; червонная дама означает переписку, доверие, дружбу; а 10 означает смерть.

Остается добавить, что пики символизируют оружие.

Выстрел, или Повести покойного Ивана Петровича Белкина

До 1987 г причины ссылки Пушкина на юг в 1820 г. были, как и прежде, неясны, но ответ существовал — «за стихи вольнолюбивые, эпиграммы и т. д.». И лишь к 150-й годовщине смерти поэта прозвучал в пушкинистике вопрос: «а не было ли это не наказанием, а спасением от опасности рукой царя?».

А ведь это у Пушкина не скрывается, об этом говорится прямо, например, в «Каменном Госте». Еще Тынянов подчеркивал, что автобиографические черты в «Каменном Госте» — огромный материал о ссылке Пушкина. «Лепорелло. — А завтра же до короля дойдет, что Дон Гуан из ссылки самовольно в Мадрид явился — что тогда, скажите, он с вами сделает? — Дон Гуан. — пошлет назад… меня он удалил, меня ж любя». (Причем, Тынянов не мог не заметить, что Дон Гуан находился в каком-то родстве с королем).