Шут Империи

Но не только за ними мы сюда завернули. Бросив прощальный взгляд на наш хутор, махнул рукой и направил лошадь в сторону деревни, возле которой жила одна знакомая непростая бабка. Сколько мы не виделись? Месяц, чуть больше? Надеюсь, за столь короткий срок с ней ничего не случилось.

– Ждите здесь, я недолго.

Слез с лошади, передал поводья Торагу и пошел в лес, опираясь на палку. В лесу и со здоровой ногой ходить непросто, так что палка очень пригодилась. В этот раз долго бродить не пришлось. Минут через пять за стайкой плотных молодых елок обнаружилось поваленное дерево с сидящей на нем Мареной.

– Здравствуй, мил человек. Спасибо, что не забыл. Присаживайся рядышком, стоять тебе, вижу, не совсем удобно.

Я низко поклонился хозяйке здешних мест.

– И вам здравствуйте, бабушка Марена, рад вас видеть в добром здравии.

Присел рядом с бабкой, помассировал ногу – мышцы быстро уставали при любой нагрузке.

– Ехать мне надо, бабушка, в столицу надо. Заварил я здесь кашу, отсюда не расхлебать. Надо с императором встретиться и чем раньше, тем лучше. Объяснить лично, что и почему. Иначе много людей в городе пострадает, которых я из прошлой жизни вырвал.

Не хотел уезжать не попрощавшись, неизвестно, свидимся ли еще. И прощения хочу попросить. Тут такое дело…

– Наслышана я о твоих подвигах, наслышана. Птички летают, весточки приносят. Не можете вы, мужики, без подвигов. Чего не сиделось-то спокойно в своем лесу?

– Не получилось бы, бабушка Марена, все равно не получилось бы, не дали бы.

– Сидел бы тихо, и получилось бы. Да что уж теперь об этом. Разве ж ты усидишь в норке, теперь обратного хода нет. Езжай, а я попрошу Светозарного за тебя. Помыслы у тебя чистые, это главное.

Марунку жалко, слов нет, но уж больно вертлявая была пигалица, все себе на уме, довертелась. Не ты, так другой. Только пусть тебе это будет уроком – не всякая грязь грязная, смотри глубже, не торопись с решениями. Спасибо, что хоть молодуху не прибил сгоряча, последняя кровиночка осталась у меня.

Что-то я не понял.

– Так, бабушка, это, самое… Маруна же погибла…

– При чем здесь Маруна, я тебе про Марану говорю.

Перед глазами встала злобная старушенция в доме отца Олиера.

– Какая же она молодуха? Честно говоря…

– А кто ж по-твоему? Она же моя внучка, насколько помню, еще и первую сотню не разменяла.

Конечно, конечно, как же я мог забыть, раз сотни еще нет, значит молодуха.

Я уже почти ляпнул: "А вам тогда сколько?", но вовремя прикусил язык. Какая разница сколько, главное, что человек в ясном сознании.

– В столице, если встретишь человека по имени Марис, передай привет от меня, – лицо бабки озарила легкая улыбка, – неплохой маг был в свое время. Красивая у нас пара была, да не срослось… Можешь попросить у него помощи, если вдруг надо будет, он не откажет.

Все, Гор, иди, тебя и так уже заждались. А я посижу еще немного, что-то я расчувствовалась. Не печалься, может еще свидимся, жизнь – она длинная. Иди, говорю, – она слегка сжала мою руку.

Глядя на нее, можно было подумать, что жизнь не просто длинная, а практически бесконечная.

Я встал, еще раз поклонился этой старой женщине.

– Тогда до свидания, бабушка Марена, я не прощаюсь. Спасибо за все, берегите себя.

Бабушка посмотрела куда-то вдаль незрячими глазами и кивнула головой.

Отойдя немного, не удержался и оглянулся – ни бабки, ни дерева, ни елочек. Сильна, ничего не скажешь. Дай бог ей здоровья. Я помахал рукой пустому лесу и пошел к своим.

Опять дорога, но как же она отличается от той, когда я, ничего не знающий об этом мире, уходил от места боя с черным магом. Нет, сама-то дорога и по виду, и по качеству ничуть не изменилась, изменилось все остальное.

По дороге двигался отряд из пяти всадников. Впереди на хороших лошадях ехали трое добротно одетых мужчин, занимая всю ширину дороги. У одного из них на плечи была накинута мантия, оповещающая окружающих, что перед ними маг.

Сзади ехали двое: мужчина в возрасте с седыми усами и настороженным взглядом, облаченный в плотную короткую кольчугу и другой помоложе, с ухоженной черной бородищей. Всадник помоложе был одет в роскошный халат, дорогие сапоги и большую меховую шапку. Зверское выражение лица заставляло посторонних прятать глаза и ускорять шаг. Убивец, как есть убивец.

Встречные одинокие всадники и путники без лишних слов уступали нам дорогу, с важным господином, путешествующим с двумя слугами, разошлись мирно, вежливо поприветствовав друг друга.

От обозов я уже не прятался, просто пережидали на обочине, пока вся вереница из повозок, нагруженных телег и верховой охраны не протащится мимо нас. Старшие обозов настороженно кланялись, стараясь не раздражать серьезных господ, да еще и мага в придачу.

Ехали не быстро, и не медленно. Темпом движения руководил Тораг, как наиболее опытный в деле дальних переходов. На длинных прямых пускали лошадей галопом, на закрытых поворотах и в перелесках скорость сбавляли, стараясь держаться плотнее друг к другу.