Шут из Бергхейма. Книга вторая. Красный Хёрг

Секатор жадно щёлкнул во тьме.

Глава шестая «Музыка нас связала»

– Терпеть не могу больше я, – сказал Райволг. – Прекратит пусть он.

Я обернулся на усевшегося у костра Стаса. Бард с каменным выражением лица дергал струны лютни. Подбирал комбинации. Прямо какое-то машинное обучение. Нет, иногда у него какой-то не слишком зубодробительный порядок возникал, но в целом всё было более чем печально. Птицы спешно покидали оскверненный музыкантом лес.

Мы пока держались.

– У меня на родине говорят – критиковать каждый горазд, – задумчиво произнес я. – Ты будто бы лучше можешь.

– Могу! – в запале сказал Райволг. – Нет более терпеть у меня сил.

Я хмыкнул:

– Ну, покажи тогда.

Мы вернулись в лагерь. Остановились над скорченным от усердия Стасом. Я встал между ним и огнем. Молча. Нарочито. Бард то ли меня не замечал, то ли усиленно делал увлечённый вид. Я присел на корточки, заглядывая в лицо музыканту. Склонил голову набок.

Наконец, Стас перестал изображать вовлеченность в процесс.

– Что? – тускло спросил он. Свет от костра плясал на темнеющих кустах. Солнце заходило. Весь день мы чесали по тропе к Красному Хёргу. Ни одной порядочной твари не встретили. День без  прокачки – время на ветер. Да, пока шли – открыли несколько локаций, но то уже как мертвому припарка. Хотя вон, Женя, радовался каждой капле. Навык ему на втором уровне дали странный, возможность на десять минут увеличить собственное здоровье в два раза. С кулдауном в час. Ну да что за «призыватель» и в чем вообще его суть – мне было неизвестно. Есть люди и поумнее, кто это придумывал. Мне-то что.

Стас смотрел на меня, я молчал.

– Егор, вы что-то…

– Дай гитарку погонять, – прервал его я, переключаясь на хулиганские интонации. – Не мандражуй, не отберу. Тут за гаражами тональность поминорнее.

– Зачем вам?

– Нашёл тебе в группу гитариста. Буду ща ему прослушивание организовывать. Слабает лучше – возьмём на гастроли вместо тебя.

Стас нахмурился.

– Не смешно, Егор.

– Да тут никто и не смеётся. Один плач стоит, Джимми ты наш Хендрикс, – обезоруживающе улыбнулся я, забыв, что лицо скрыто маской.

Он протянул лютню.

Райволг взял её бережно, словно великую драгоценность, плюхнулся на пятую точку, потянулся к настроечным колкам. Нежно тронул струны. Взгляд паренька из Рассветного поплыл, на губах появилась улыбка.

Мы наблюдали за нашим цифровым спутником молча и внимательно. Райволг устроил целое представление своими ритуалами. Даже Игнат приподнялся на своём месте, с интересом глядя на паренька.

Наконец, подергивания струн, скрип колков и бормотание Райволга закончились. Освобождённый раб выглядел довольным. Он прикрыл глаза и… заиграл.

Левая рука порхала по ладам, пальцы правой касались струн, а у меня даже сердце замерло от красоты того, что извлекал из инструмента чёртов нпц. Лицо Стаса вытянулось. Женя подошёл поближе и сел напротив Райволга. Лес вокруг сразу стал каким-то светлым, сказочным. Вот-вот из него должны были повалить эльфы и начать вокруг нас грациозные танцы. С венками, струящимися нарядами и прочей бутафорией околохиппового настроения.

Никто из нас и так-то не нарушал льющейся из инструмента симфонии, но, когда Райволг запел – я даже дыхание затаил.

Песня была хоть и слащавая, про то как в сердце наступает зима, как лето между героем и героиней уходит и прочая слезодавильня, и потом, божечки-кошечки, непременно ж настанет весна и её ресницы бла-бла-бла, но…

Меня всё равно тронуло. После этих дней существования в чёртовом компьютерном мире – прикоснуться к чему-то светлому, чудесному – было здорово. Те страшного качества песнопения в Бергхейме, на пиру Харальда, казались жутью жуткой.

Получено положительное воздействие «Песнь о любви». Ваше сопротивление магии тьмы увеличено до 20%. 

Внимание: эффект песен менестрелей действует только до полуночи. 

– Ты уволен, – сказал я Стасу, когда Райволг закончил. Последние ноты уплыли в тёмный лес и растаяли там.

Бывший раб открыл глаза и увидел нас. По-моему, он даже смутился.

– Научи меня, – выдохнул наш бард.

Я оглянулся. Чёрт. Музыка пробрала всех. Игнат задумчиво пялился в костёр. Женя с восторгом наблюдал за нпц-музыкантом.

– Научи, прошу! – повторил Стас.

– В твоих краях все так умеют? – спросил я.

– Таверны да трактиры посещал я. Где за музыку получал еду я. Звонкую где монету. Голос и пальцы есть все что у меня.

Пока он пел – этот ломаный говор уши не резал.

– Это было круто, Райволг, – покачал я головой. – Очень круто. Не так круто, как треки 4SGM, но я проникся.

– Понимаю не я, – нахмурился музыкант. – Треки?

– Просто не бери в голову. Бери в голову вот этого немолодого человека.

Стас буравил раба взглядом.

– Могу ли я? – посмотрел на меня Райволг.

– Ты свободный человек, живешь в свободной стране, – развёл руками я. – Так что сам выбирай. Но если выберешь неправильно, я вырежу тебе печень.

Музыкант испуганно моргнул.