Шут королевский 2

Пошёл звуковой трек, солирующее фортепиано. На противоположной стене вспыхнуло солнце, затопив зал ярким светом. Под шумок я оттолкнулся от пола и взлетел, закрепившись на покачивающейся опоре. Найдя устойчивое положение, выпрямился. Как раз в это время пошла картинка полёта птицы, которая спускается ближе к неспокойным волнам. Я поднял руки, привлекая к себе внимание. Как раз в это время шум моря сменился ритмической музыкой усиленной многократно усилителем. Обертоны качественного и чистого цифрового звука заполнили весь комплекс, заставляя замирать сердца. Я двинулся по двум натянутым нитям, при этом покачивался, имитируя неустойчивое положение и борьбу со стихией. Я стал птицей, преодолевая бешенный напор воздуха за счёт своих сильных крыльев, я умудрялся показывать возможности тренированного тела. Мышцы, обтянутые тканью, играли, активная работа руками позволяла уверенно продвигаться вперёд. На середине пути я покачнулся в такт беспокойного ритма, но выпрямившись продолжил движение. Я не играл, я жил движением и в самом деле испытывал радость от преодоления стихии. Музыка накатывала мощными радостными потоками. Я не следил за тем, что происходит внизу и уже поднялся под высокий потолок. Финал просто порвал зал, ударная мелодия торжественно провозгласила победу воли над неодушевлённой стихией. Точку поставил тоже клавишный инструмент, тихий шелест волн и свет погас. Я стремительно спрыгнул вниз. Три метра для тренированного тела — не проблема. Теперь нужно делать всё быстро. Я вернул комбезу предыдущее состоянии, скользнул к коммутатору и забрав ресивер, воткнул в гнездо разъём магнитофона. Благо зал тёмен, и все продолжали, задрав головы, смотреть в потолок. Нити сразу вернулись на место в рукава.

Всё, теперь посмотрим на народ. А зал-то почти полон, когда вспыхнул обычный свет, все начали озираться. Лица абсолютно обалделые и шалые. Молодёжь начала перешёптываться, толпу студентов прорезали дежурные преподаватели с красными повязками на руках. Началась движуха, вытащили из комнатки отдыха несчастных диск-жокеев, а те недоумённо пожимают плеча.

Блин, похоже я здорово порезвился. Нарисовались два мента и дискотеке явно пришёл конец.

Зато я спустился вниз в буфет и смог взять пару пирожных и к ним стакан морса. Меня до сих пор потряхивает. Эмоции зашкаливают. Я счастлив, ведь уметь танцевать это одно. Но мне не хватало именно зрителей, так хотелось, чтобы меня оценили.

— Лёшка, хорош жрать. Ты что не был в зале?

— Не-а, в очереди стоял. А что случилось?

— Ну ты даёшь, ты всё пропустил. Там кто-то притащил видеопроектор и показывал на всю стену летящую птицу. А ещё какой-то акробат танцевал под потолком. Это было так красиво, — и у девушки блеснули слёзы, — я бы всё отдала, чтобы ещё раз его увидеть. Это так, это будто… — девушка расстроенно махнула рукой, косноязычно оборвав фразу. И это моя Алёна, которая никогда за словом в карман не полезет.

— Вот блин, а я слышал музыку и ещё подумал, куда это все ломанулись?

Вскоре все начали расходиться, молодняк строил самые невероятные предположения. По реакции начальства стало ясно, что сюрприз не был спланирован. Значит можно гадать и выдвигать самые невероятные версии. Но все как один говорили, что ничего необычнее они не видели и жалели, что ни у кого не нашлось видеокамеры:

— Не поверят ведь. Тем более не объяснишь на пальцах, как красиво это было, — Алёна расстроенно шмыгнула носом и прижалась на мгновение ко мне. А по пути домой мы молчали, видимо каждый вспоминал свой момент сегодняшнего вечера.

Глава 4

Незаметно подошла сессия, а ещё этот грёбанный научный коммунизм впереди. Единственный госэкзамен, не сдав который не получишь диплом. Правда, как всегда, напрасно пугали. И эту муть сдали, устремившись к пятёркам по остальным предметам. А когда замаячили каникулы, я начал мандражировать и стал искать повод не ехать домой. Я страшно боялся появиться в Омске, вернее в небольшом городке Калачинске. Там две женщины, одна моя ровесница, другая совсем кроха и обе имеют против меня определённые резоны. И обеих я не знаю, они для меня чужие.

— Товарищи, сдавайте постельное бельё, через полчаса прибываем. Не забывайте свои вещи, — проводница прошлась по вагону, народ в основном уже на стрёме и готовится с вещами на выход, толкаясь в проходе. А же я не тороплюсь, сижу в купе и тупо смотрю в окно. Там на перроне суетятся встречающие, носильщик толкает гружёную тележку, я вижу макушки голов, согбенные под тяжестью чемоданов плечи пассажиров и пыльное здание вокзала. Важно прохаживается милицейский сержант, посматривая на суету вокруг. Кучка горластых цыганок окружила двух женщин, тех ждёт незавидная участь. Раз уж остановились, всё — с деньгами их не отпустят.

Я с кряхтением, как старый дед, поднялся и подхватив свою сумку потащился на выход. Отмахнувшись от предложений настойчивых таксистов, пошёл на остановку автобуса. А через сорок минут я уже подходил к нашему дому.