Шут королевский (СИ)

Бальные танцы тоже начал пропускать. Я, на мой взгляд, ушёл далеко вперёд. ВУ новой псевдореальности я танцую так, как вижу. Включаю мелодию и расслабляюсь. Просто отдаюсь ей. А потом просматриваю в записи свой танец. Он производит странное впечатление. Абсолютно несовместимые движения. Они то плавные, то срываются на синкопу, то есть рваный ритм. Мне нравится работать на грани своих возможностей. А они почти безмерны. Я сам не ожидал, что моё тело может так гнуться. Нечто подобное я видел у юных гимнасток, я как змея способен завернуть свои конечности в узел. А вот наяву повторить опасался. Уж больно не хотелось получить серьёзную травму. Хотя тот синяк на ноге давал понять, что и в другой реальности на меня воздействуют некие силовые поля.

А в последнюю неделю меня начал преследовать синдром самоактуализации. То есть стремление к реализации потенциальных возможностей. Мне стало уже недостаточным уноситься вдаль и взлетать в небеса, исполняя песню или танцуя. У меня появилось дурацкое желание поделиться этим ощущением счастья и духовного экстаза. И если первое заставляет плакать, трогая неведомые струны в душе; то второй, вместо разрушения личности делает её сильнее и гармоничнее.

Но фигня в том, что эти ощущения сугубо личные. Я как бы обнажаюсь при этом. Ну а кто же будет обнажаться, к примеру, в присутствии полупьяных и вечно озабоченных студентов в общаге.

Вот этот диссонанс и мешал мне стать абсолютно счастливым в этот конкретный отрезок времени.

А прорвало меня абсолютно нежданно. Просто встретил Оксану в вестибюле института. У девушки была перебинтована рука:

— Бандитская пуля? — неуклюже пошутил я.

— Скорее борьба с водной стихией.

Я решил проводить девушку до автобусной остановки. И мне удалось вытянуть из неё подробности травмы. Оксана мужественная девушка, я на неё тогда посмотрел совсем под другим углом зрения. Две женщины живут одни в большом доме, находящемся в частном секторе Караганды. Весна выдалась холодная и в доме без отопления приходится кутаться в тёплые вещи. А как назло, рабочие что-то делали на линии теплоцентрали, к которой была подключена вся улица. Ну и батареи перестали греть. В жэке торжественно отфутболили, типа сезон заканчивается, проживёте и так. А сосед, который помогал бабушке при необходимости в немалом хозяйстве, как назло сломал руку. Но он подробно объяснил, что делать. В результате Оксана ошпарила кипятком руку.

Подумав, я спросил, — а в доме инструменты имеются?

— Не надо, мы справимся сами.

— Ну да, я заметил. Если ты накормишь голодного студента обедом, то я попробую вам помочь.

А неплохая фазенда, большой домина с гаражом и немалым таким огородом. На этой улице живут явно непростые люди, если добились проведения сюда теплоцентрали.

Хм, вскоре стало ясно, как пострадала девушка. На последнем регистре стоит заглушка. Вот ей и сказали спустить воздух, чтобы горячая вода начала циркулировать и обогревать комнаты. А предупредить закрыть кран на входе и дать воде остыть — забыли. То есть кран она закрыла и вооружившись газовым ключом начала окручивать пробку. Благо ещё не успела полностью выкрутить, а то затопили бы дом. Но струйка кипятка обожгла руку.

Первым делом я закрыл кран на входе, — ну, теперь надо бы часик -второй подождать. Пусть остынет.

Оксана познакомила со своей бабушкой. Людмилу Алексеевну я представлял полненькой пожилой женщиной в ватнике, копающейся на огороде и кормящей любимых курочек. А передо мной стоит интересная женщина лет пятидесяти пяти. Одета в спортивный костюм, волосы уложены, будто она собралась на выход и теперь мне стало понятно, в кого пошла фигурой Оксана.

Меня накормили вкусным фасолевым супом со свининкой, заставили даже съесть добавку. А потом я с удовольствием выпил хорошо заваренного чая с крыжовниковым варением.

Потрогав батарею сказал, — еще полчасика и можно работать.

В зале подошёл к гитаре, висевшей на стене. Красивая, с отделкой чёрного цвета. Судя по наклейке, сделана в ЧССР.

— А кто у вас играет?

— Папа играл, он любил бардовскую песню. Часто с мамой уезжали на слёты любителей песенной поэзии.

На любительской фотографии, стоявшей за стеклом мебельной горки, группа молодых людей позируют на фоне природы. Некоторые держат в руках гитары.

— Вот они, в центре.

Мама Оксаны напоминает артистку Наталью Варлей в фильме «Кавказская пленница». Такая же кареглазая и причёска — точь-в-точь, только ростом повыше будет. И даже легкомысленные шортики похожи. А отец голубоглазый блондин. Дочь взяла от каждого лучшее. Фигуру и масть от мамы, глаза от папы.

— Можно? — девушка кивнула и я снял инструмент с гвоздика.

Чуть тронул струны, прислушиваясь к звучанию. Показалось, что она расстроена. На первой струне получил ноту «ми», подтянув снизу колок. Вот сейчас у меня звук уже не вызывает отторжения. В первый раз пытаюсь настраивать сам. Но явно смог добиться лучшего звучания.