Шут (СИ)

  - Да вот не смешно нам что-то, Ваше Величество... - наедине они давно уже обходились без титулования, Однако на сей раз Шут не знал, как себя вести и как обращаться к человеку, чей разум, может статься, и вправду помрачен.

  - Отчего ж так? - Руальд, казалось, вообще не заметил напряжения в голосе любимца, он усердно водил щеткой по большим загорелым бицепсам. Король Закатного Края был высок ростом и широк в плечах, не то что, к примеру, кривоногий Луйд Пятый из Шерми... Шут молчал. - Ну, хорошо, не хочешь смешить - не надо. Расскажи хоть сплетню какую интересную.

  - Да у нас, Ваше Величество, одна интересная сплетня...

  - Правда? И какая же?

  Шут на миг прикрыл глаза. Ему было очень страшно, но оттягивать решающий момент не имело смысла.

  - Про вашу новую невесту...

  Он пристально взглянул на короля, но лицо того оставалось непроницаемым. Теперь уже Руальд отвечал молчанием на немой вопрос Шута. Только щетка равномерно ходила туда-сюда по рельефным мышцам плеча.

  Пауза затянулась.

  - Это правда? - не выдержал Шут.

  - Да.

  'Да...', - это было хуже, чем боль. Просто внутри у Шута будто что-то оборвалось, а под ногами разверзлась пропасть.

  Мир остановился. И разрушился навсегда.

  - Да что с тобой, Пат? - Руальд потянулся и, улыбаясь, взял из чаши с фруктами спелый персик. - Ты выглядишь так, будто это тебя я собрался заменить новым шутом. Лови! - персик очертил дугу под сводом купальни и оказался в руке у Шута - Виртуоз накрепко вбил навык ловить все, что брошено и падает... Однажды поняв это, Его Величество частенько забавлялся: кидал что попало, безуспешно пытаясь застать Шута врасплох. Нельзя сказать, будто тому это было по душе...

  Неожиданно для самого себя Шут метнул персик обратно в короля. Никогда раньше он не решился бы на такую дерзость... А фрукт, между тем, аккуратно впечатался прямо в высокий монарший лоб. Руальд изумленно тронул испачканное соком лицо и уставился на Шута. Трудно сказать, чего было больше в этом взгляде - гнева, недоумения или обиды.

  - Да ты с ума сошел?! - король медленно поднялся из ванны и, не обращая внимания на струи воды, стекающие с его тела на дорогой ковер, подошел вплотную к Шуту. Грозно возвышаясь над ним, Руальд судорожно стиснул тяжелые кулаки. Еще никогда правитель Закатного Края не смотрел на своего шута с такой злобой... 'Не прибил бы', - подумалось тому, но страха больше не было. После короткого Руальдова 'да' физическая боль казалась Шуту наименьшим из зол. - Ты кем себя возомнил, ничтожество?! - Руальд сгреб его за ворот так, что затрещала редкая ткань господина Бужо, и поднял над полом. Жалобно звякнули бубенцы.

  Шут заглянул, наконец, королю в глаза.

  Все слова, которые он так тщательно отбирал, все умные мысли, способные убедить Руальда - все разом стало ненужным. Шут понял, что его любимого друга больше нет.

  - Простите, Ваше Величество! - пискнул он. - Я промазал, хотел попасть в воду, чтобы вас обрызгать... Просто обрызгать... водичкой... Простите дурака! Позвольте мне разбить все персики об эту гнусную рожу! - Шут растянул пальцами щеки и скосил глаза. Король ухмыльнулся и, отшвырнув его точно тряпку, вернулся в ванну. По-кошачьи извернувшись, Шут ловко упал на четвереньки и тоже засеменил к купальной чаше. - А я для вас песенку вспомнил! - и он во весь голос заблажил недавно подслушанные на рынке скабрезные куплеты про солдата и купчиху. Вскоре Руальд начал хохотать, а к концу песенки и вовсе забыл о своем недавнем гневе.

  Шут продолжал смешить короля и когда тот, закончив мыться, принялся раздавать поручения по поводу намеченных на вечер торжеств, и когда монарх выбирал наряд на праздник, и даже во время его короткой сдержанной беседы с королевой. Руальд не был груб с ней, о необходимости расторжения свадебных уз он говорил так, будто обсуждал детали своего вечернего туалета. Элея почти ничего не проронила в ответ, и только дурацкие замечания Шута звучали аккомпанементом голосу короля. Это было не похоже на господина Патрика - рассыпаться перед монаршей четой в скабрезных глупостях. Обычно с ними Шут вел себя иначе, выбирая более утонченные способы украшения беседы... Но теперь чутье подсказывало ему, что чем меньше умных слов слетит с его губ, тем лучше. Когда-то, только появившись при дворе, он вообще предпочитал работать молча - лицом и жестами, ибо был еще недостаточно умен и образован, чтобы рассчитывать на свой язык. Шутки, к которым он привык в своей бродячей жизни, не годились для дворцовых декораций - они были слишком грубы и попросту неактуальны. Однако, на сей раз даже это балаганство казалось уместней, чем обычные дружеские подначки...