– Не смешно. – Добавил льда в бокал. – Короче, приехал сюда, как знающие люди советовали. Устроился, обживаюсь.
– По внукам не скучаешь?
– Они, конечно, милые ребята, – улыбнулся маэстро, – только у них своя жизнь, и я в нее никоим образом не вписываюсь.
– Неужели даже не поговорили?
– Как? – удивился он. – Они же по-русски ни бум-бум.
– Дела, – протянул я.
– Забей. – Бывший наставник долил в мой бокал вина и о себе не забыл. – Скажи лучше, как это ты умудрился вернуться на службу?
– Не очень-то и согласия спрашивали, – буркнул я.
Точно. Во время, как сказано в красном учебнике, вербовочной беседы в, не побоюсь того слова, элитарной рюмочной мне было прямым текстом предложено: или-или. Или я перехожу на службу в одну интересную контору под начало Котова, или мое и Генкино дела передаются в МВД. И каждого из нас трудоустраивают в деревообрабатывающую промышленность менеджерами пилы и топора. Лет так на семь.
«Ах, ты ж сука», – помнится, сказал я. «Да ладно тебе», – ответил Саня. – Расслабься и бери пример с меня». – «В смысле?» – удивился я. «По-твоему, я по своей воле оказался на службе?» – «Если честно, мне глубоко по хрену», – нахамил я напоследок. Напоследок, потому что, конечно же, согласился. Куда мне было деваться-то? А на службе говорить начальнику в глаза то, что о нем думаешь, не принято.
– А это ты сейчас в законном отпуске?
– Хрена, – проворчал я. – Оформляюсь по возвращении. Иначе бы меня сюда не выпустили. Вы же тут в Черногории в НАТО засобирались.
– Точно, – развеселился тот, – засобирались. И серьезно их усилим. А знаешь, – вдруг на полном серьезе заявил человек интересной судьбы, – может, все и к лучшему.
– Это еще почему?
– Да потому что ты по жизни не вор, – отсалютовал он мне бокалом. – Да и в бизнесе тебе, уверен, делать нечего.
– Не вор, – согласился я. – И не бизнесмен. Это уж точно.
– Ну, так иди и служи, – прозвучало как приговор.
– Пойду, – пообещал я. – И, знаешь, буду.