Шут

Перед уходом королева подбросила в камин поленьев — ночи в Брингалине холодные, а сам Патрик не удосужился позаботиться об огне.

Ее девочки-служанки давно спали на своих широких сундуках подле кровати королевы, и Элея не стала тревожить их. Она сама переоделась в ночную сорочку и умылась над глубокой чашей. Комната королевы была просторна, но совсем не походила на опочивальню в Солнечном Чертоге. Элея никогда не понимала чрезмерной тяги Руальда к роскоши. Для уюта ей было вполне довольно нескольких невесомых шелковых занавесей, и нежнейшего цвета шпалер с цветочными узорами, что закрывали каменные стены. А особенную радость королеве доставлял деревянный паркет — она так любила ступать по нему босыми ногами. К тому же в зимнее время он помогал сохранить в комнате тепло.

Элея долго еще не могла лечь спать, сидела у окна, расчесывала густые волосы частым гребнем. Они теперь не скоро вновь отрастут до прежней длины, но королева не огорчалась. Одно воспоминание о том, как Патрик изображал ее самую, прицепив обрезанную косу к своей лохматой голове, вызывало у Элеи неудержимую улыбку. Как ни крути, а это было восхитительное представление! Только, видят боги, она едва не потеряла разум, когда поняла, что этот глупый шут не последует за ними на корабль. Как бы она жила дальше, погибни он тогда в этом проклятом Улье?

Конечно, Элея всегда знала, что скрытный Руальдов любимчик только прикидывается циничным нахалом — отец и Ваэлья научили ее видеть истинную сущность людей. Но королева даже представить себе не могла, что господин Патрик, весьма далекий от героических порывов, решится на такой отчаянный поступок. Он ведь знал, на что шел. О боги, и как же он все-таки остался в живых?!

'Так рисковал… А сегодня даже не нашел минутки, чтобы поздороваться, — Элея видела, конечно, что шут кидал на нее долгие задумчивые взгляды и понимала, как не с руки ему было разговаривать с ней через голову отца… К тому же она так старательно делала вид, что не замечает его… А на самом деле весь вечер ждала, что дорогой гость не выдержит и все-таки заговорит с ней первым. Да куда там… — Все мужчины таковы, — вздохнула она, — редко, когда понимают, что на самом деле нужно женщине… Ах, мамочка, отчего же ты так рано покинула нас? Как бы я хотела сейчас поговорить с тобой об этом…

Она отложила гребень в сторону и устало прикрыла глаза. Маму Элея помнила очень хорошо: когда та ушла в иной мир, принцессе уже шел двенадцатый год. Королева Таэна была похожа не нее саму сегодняшнюю, только еще более утонченная и нежная. В детстве Элее казалось, что ее мать — совсем как сказочная фея… А теперь она вдруг поняла, что у Таэны и было что-то общее и с Патриком… Какая-то внутренняя хрупкость, которую нельзя увидеть глазами, можно только почувствовать.

'Он здесь… — думала Элея, забираясь в постель и укутываясь теплым одеялом, — Завтра. Завтра я, наконец, поговорю с ним'…

4

Утро было морозное, и служанки щедро натопили камин в комнате королевы, чтоб ей не пришлось озябнуть, одеваясь. Одна из них принесла теплую воду, другая приготовила платье и украшения для волос. Через щелку плотных зимних занавесей, хранящих постель от сквозняков, Элея видела, как девушки ходят по комнате, занимаются своими обычными делами. Королева знала, что у нее нет времени нежиться в постели, но это пробуждение, вопреки обычному, было таким светлым и полным радостного ожидания, что она позволила себе еще немного подремать, наслаждаясь непривычной гармонией. Плывя в тумане полусна, Элея слушала, как трещат смолистые дрова и тихо переговариваются девушки. Звуки доносились будто издалека и казались почти музыкой.

'Патрик… Патрик здесь. Мой шут'.

Она длинно, застонав от удовольствия, потянулась и распахнула глаза, а потом откинула край балдахина.

— Доброе утро, Ваше Величество! — тоненькая Рия тут же оказалась рядом и с поклоном протянула ей горячее влажное полотенце. Вторая служанка, Саэль, улыбаясь, забралась к Элее в постель и принялась чесать ее волосы, чтобы потом уложить в несложную, но красивую прическу. Обе девушки были совсем молоденькие, Давиан нашел их специально для дочери, сочтя, что ей пойдет на пользу общение с юными девочками. Когда Элея только вернулась в Брингалин, она больше походила на каменную статую. Строгое воспитание не позволяло королеве жалеть себя и лить слезы, хотя именно этого ей хотелось больше всего. Выплакаться, выплеснуть всю боль… А вместо этого она продолжала делать вид, что раны, нанесенные ей Руальдом, не имеют никакого значения. Что их вовсе нет.