Шутиха. Фантастические произведения

Альеносхромп принял позу «Осчастливлен не по заслугам»:

— Итак, мозгопись привела к открытию публичных Ощущалищ и Переживалищ, где любой мог заказать для себя чужой пережиток! Правда, часть особо–разумных, кого зовут яйцемакушечниками, изобрела «элитную мозгопись». Яйцемакушечники утверждают, что привязка к конкретному объекту замутняет «Исконную Чистоту», предпочитая блямсь–наложение случайных компонентов. Азарт погони переходит в хребтовый зуд, сменяясь оскоминой моченого ягеля, и дальше – страх, сладость, почечная колика, оргазм…

«Реакция положительная, – отметила „Железная Брунгильда“. – Любой мужик после десяти минут общения со мной обязательно произносит слово „оргазм“. Даже этот ящерокузнечик своего счастья! Нет, я, в принципе, не против верных ассоциаций… Ого! Однако, не почкованием размножаются… Мой любимый цвет, мой любимый размер!»

– …но я бы рекомендовал нам для обоюдо–познания классическую мозгопись. Если хочешь, с усиленным душещипанием…

— А может, все-таки сходим в кино? – закончив дист–анализ желез внутренней секретности, ОРайли углубилась в дуплетную кардиограмму. – Или потанцуем?

— Мозгопись универсальна, о Беспределица Ева! Пусти в унисон пережитки игреца и плясуна – и больше незачем передвигать лапы в такт, рискуя отдавить самке втяжные цырлы!

— А если я люблю двигать лапами? – «Беспределица Ева» игриво вздрогнула плечами, подражая кочевой андроидке Катюше Набережной, звезде поп–табора с Чавэлы Ромэн. – Если я люблю на цырлах, а не в унисон с плясуном и игрецом?!

— Но ведь мозгопись позволяет гораздо глубже и разнообразней…

— Глубже?! Разнообразней?! Пупсик, так что же мы медлим?!

Когда они быстро удалялись по коридору, из «пищалки» мед–терминала брякнуло гнусным, но вполне узнаваемым козлетоном Телепня:

— Мой миленок – алиенок,

Только–только из пеленок!

За любовь пришельца

Рада раскошелится!

***

Изнутри пупсиков инабль напоминал бычий кишечник в разрезе. Слизистый кошмар дедушки Фрейда. Мерещилось явление бригады маньяков–лейкоцитов размером с теленка. Что, подруга? Страх – или разочарование? Принц грез с истинно мужским оскалом на поверку оказался рохлей–интеллигентом. Мозгопись, яйцемакушечники, фигли–мигли, розы–грезы… Хотя одного обер–сержанта на рейс вполне достаточно. Полночи стонать «Беру огонь на себя!» – Небейбабу, видите ли, это возбуждает! А здесь два центнера сплошной невинности… Интересно: может ли безопасность шхуны и Человечества в целом потребовать от своего сотрудника «близких контактов третьего рода»?!

Чмокнув, стены раскрылись дохлым рапаном, обнажая раковину рубки.

— Соблаговоли сесть, о Беспределица Ева!

Позади ОРайли вспух липкий бугор, костенея в форме кресла. Слизь твердела на спинке и подлокотниках завитками из карельской псевдо–березы a-la Lui XIV.

— Грибоум Люльки уловил, что хлюп–жижа тебе неприятна. Теперь настроим мозгописец…

Сотни рачьих усиков вплелись в волосы. Голова пошла кругом, левое полушарие взвизгнуло от щекотки; правое же испытало малое сатори и возжелало сыграть на железной флейте. Впервые ОРайли поняла, что значит «пудрить мозги».

— Отлично. Блаженного переживания! А я отлучусь: Беспределец Росинандос любезно обещал показать мне свою коллекцию…

— Но…

— Никаких «но»! – мурлыкнул у виска незнакомый голос со знакомыми интонациями, придержав «Железную Брунгильду» подлокотниками кресла. – Будем знакомы: грибоум шнырь–Люльки, для вас просто Сыроежка! Чего барышня изволит? Быт, шоу, заветы Терца? Интим?

Ну конечно! Если пупсиков Сыроежка по долгу службы беспрестанно общается с остряком–Телепнем…

— Для начала – быт. Из будней Улья.

— Барышня предусмотрительна и осторожна. Итак…

…Тоннель 77–го Помилосердствования, начиная от угловых едалищ, свивался жгутами перекрестков, но Евалька Любвеобилица–I сломя гребень неслась по потолку, кокетливо скрежеща цырлами. Нежно–розовое свечение гнилушек над игралищами молодняка сменялось изумрудным трепетом жар–плесени в местах народных топтаний – но Евальке сегодня было не до забав. Она обожала запыхательские салки–моталки, даже выиграла однажды чемпионат сектора – жаль, здесь все-таки жилая обитель, а не колея для беглецов! Снесешь ненароком Добрую Мамочку – нотаций не оберешься: где ваша почтительность, псевдо–разумная?!. мы в ваши годы…