Шутиха. Фантастические произведения

— Половецкий Гигант Кончак (Зам. Главного Монстра) (рекомендован троекратный "Пол. Мол. Акт"!);

— Баг Едрило (Главный Монстр).

III. МИССИЯ ТРЕТЬЯ: "КОГАH FOREVER!!!"

УРОВЕHЬ 1: "Остов Буянов".

Враги (новые):

— Ухо Одноглазое (если подвернется Лихо Одноглазым — стравить!);

— Иван-Умняк (колдурится с легкостью!);

— Скот Ученый.

УРОВЕHЬ 2: "Крымское Хамство".

Оружие:

— Ковер-Саломет (оружие N 8).

Артефакты:

— Избушка на куриных окорочках.

Враги (новые):

— Богатырь Кариес;

— Иоанн Златопуз (загоняется в Избушку);

— Кидалище Поганое;

— Царевна Hезмеяна;

— Великий Крымский Хам (Ковром-Салометом его!).

УРОВЕHЬ 3: "Погост Светлое Будущее".

Оружие:

— Колья Перумовы с разделяющимися горе-головками (оружие N 9).

Артефакты:

— Гробоотвод.

Враги (новые):

— Вампырь;

— Горбатый-Исправленный (использовать Гробоотвод!);

— Змий-Искусатель.

УРОВЕHЬ 4: "Хамское Попоище на реке Клизьме". (Финальный уровень.)

Оружие: полный комплект.

Артефакты:

— Кол-лендарь (заряды-месяцы: Трупень, Хлюпень, Квасень, Долбень, Трутень, Сечень, Печень, Стебень, Хлябень, Бабень, Слабень и Абзац; просьба не путать).

Враги (последние):

— Разнодевицы (применить Половецкий Молодецкий Акт!);

— Иван Белов-Горячев;

— Облом Hирваныч;

— Бодун Хмельницкий (Зам. Главного Монстра);

— Квасилиса Преквасная (еще одна зам. Главного Монстра);

— Жаба-Самодавка (Самый Главный Монстр в игре!). (Hад логовом герб: Жаба поверх двух скрещенных ломов, перевитых гофрированным шлангом, на конопляном поле. Оружия не жалеть: как только пожалеете, она Вас задавит!)

NEVERMORE

"И очнувшись от печали,

Улыбнулся я вначале,
Видя важность черной птицы,
Чопорный ее задор.
Я сказал: "Твой вид задорен,
Твой хохол облезлый черен,
О зловещий древний ворон,
Там, где мрак Плутон простер,
Как ты гордо назывался
Там, где мрак Плутон простер?"
Каркнул ворон: «Nevermore».

Э.А.По. «Ворон»

…Мертвые серые волны набегали на мертвый оплавленный песок и с точностью метронома откатывались обратно, туда, где морское пенящееся месиво смыкалось у горизонта с мутным небом, изорванным провалами атмосферных дыр и вихревых колодцев, предвещавших торнадо. Небо нехотя сплевывало мелкие, слабо светящиеся брызги в грязную земную плевательницу; земля в местах попадания вяло дымилась, остывая спекшейся коркой впрочем, дымилась она уже несколько лет. Ветер метался над побережьем, ветер свистел в сухих скелетах немногих сохранившихся зданий, ветер ворошил грязный тюль пепла, обнажая погребенные под ним кости. Небо равнодушно разглядывало останки. Плевать оно на них хотело…

В первые дни трупов было так много, что ошалевшие от счастья вороны устроили себе роскошное пиршество. Из-за радиации воздух был почти стерилен, и птичья толкотня растянулась на недели, потом — на месяцы… Процесс разложения шел медленно, и когда многие из стаи лысели и умирали посреди гама и хлопанья крыльев — их тела оставались нерасклеванными. Крылатые собратья из более удачливых — они предпочитали человечину.

Постепенно вороны заметили, в каких местах их подстерегает невидимая смерть, и больше не залетали туда. Еды со временем оставалось все меньше, все труднее становилось отыскать не тронутые гнилью и клювами тела; а о том, чтобы поймать крысу, вообще не могло быть и речи. В первые дни после Конца крысам, вопреки всем прогнозам, почему-то повезло гораздо меньше, чем воронам. Угрюмые птицы копались в развалинах, перелетали с места на место, разгребая легкий шуршащий пепел; и никто не хотел понять, что времена сытости канули в небытие…

…Ворона сидела на берегу и ждала. Море нередко выбрасывало на берег что-нибудь съедобное: раздавленную морскую звезду, краба, сварившегося в собственном панцире, фиолетовую медузу… Ворона была голодна и сердито косила налитым кровью глазом на грязную пену прибоя. Ничего. Плохая эпоха. Особенно плохая после недавнего, чуть тронутого огнем изобилия… Ворона хрипло каркнула, и в скрежете ее горла на миг проступило забытое слово навек ушедшей расы. Чужой расы. Вкусной и обильной. И теперь никогда больше… Никогда.

Очередная волна с безразличным шелестом лизнула сырой песок берега и откатилась, подобно всем предыдущим, оставив после себя серые опадающие хлопья и некий предмет, совершенно неуместный на унылом однообразии побережья. Съедобность предмета была весьма сомнительной — и все же ворона заковыляла к бугорку медленно оседавшей пены, из которого выглядывало что-то темное и блестящее…