Шутиха. Фантастические произведения

Повсюду были разбросаны фрагменты синтет–тела андроида. Голова Биороботяйнена откатилась в угол, где к ней уже тянулись нити мхов–радетелей, спеша начать процесс восстановления.

Голова грустно улыбалась.

— Мои поздравления, господа, – констатировала она. – Отныне я не только сексуальное, но и анатомическое меньшинство.

А посреди рубки возвышался целый и невредимый Росинандос! Вокруг его головы светился радужный нимб, и все тело излучало сияние, которое эдемэкзекутор безуспешно пытался отряхнуть или хотя бы отчистить широким рукавом рясы.

— Чудо, – неуверенно сообщил он. – Теперь я уж точно попаду если не в рай, то как минимум в Книгу Рекордов Гиннеса. И вообще: да здравствует любовь!

В следующий миг, вздыбив стволы и подствольники, в помещение вломился закованный в бронежилет Небейбаба. Услыхав взрыв, обер–сержант превзошел самого себя: за полторы минуты проснулся, экипировался, вооружился, передернул затворы и примчался на выручку. Капитан Стриммер плелся следом, протирая заспанные глаза и похмеляясь бальзамом «Дети Дюны». Приковылял колченогий Гамарджоба с кинжалом в зубах. Из‑за плеча десантника робко выглядывал Полянкер–Луговски, расчесывая на шее след от нейро–топора.

А через другой проход в рубку уже входила, музыкально шелестя чешуей крутых бедер, Добрая Мамочка, наконец обретя свое пропавшее тело. И ее страстный взгляд был намертво прикован к бравому обер–сержанту Небейбабе.

— О да, любовь! – проворковала Добрая Мамочка шаляпинским басом (похоже, ее лишай–толковник был настроен заранее). – Вы правы, служитель Мудрого Терца! Я вся горю! Иди же ко мне, моя крошка! Я вижу: ты спешил, ты увешал себя брачными тяжестями… Это ничего, что я такая большая?

— Эх! – залихватски махнул рукой Небейбаба, твердо решив не посрамить чести десанта. – Однова живем! Всегда любил крупных женщин! Зови меня Васей, зеленая, а я тебя Дусей звать стану. Где тут у вас этот… кокон который? Полезли!

— А я скреплю ваш союз узами брака! – раскатился по рубке густой голос Росинандоса–младшего. – Ибо браки воистину творятся на небесах, где мы сейчас и находимся!

Альеносхромп растерянно моргнул глазными заслонками:

— Но ведь Василий Архипович – член нашей ячейки! Как же…

— Очень просто! – подбоченясь, ОРайли наскоро затыкала пострадавший орган кусочком жевательной резинки «Paradise Fruit». – Святой отец, как вы относитесь к смешанным межрасовым семьям нового типа? Я имею в виду браки сапиенсов…

– …И искусственных интеллектов! – хором вякнули из‑под потолка Телепень с Сыроежкой.

– …в том числе – нетрадиционной ориентации!

— На колени, дети мои! – воссияла над крикунами улыбка Росинандоса. – В беде и радости, в болезни и здоровье объявляю всех, здесь присутствующих, единой семьей!

— Что, и меня тоже? – изумился капитан Стриммер.

— А кто иначе будет покидать семью последним?! Горько!

— По курсу планета! – помешал общему поцелую вопль Сыроежки. – Условия жизни: идеальные!

— Эдемо–версия 2.0! – не удержался Телепень.

«Она голубая! Голубая!» – шептали губы головы андро–стюарда, и слезы радости катились по силиконовым щекам. ОРайли и Добрая Мамочка переглядывались, заранее представляя, как будут по–семейному изредка меняться телами. Небейбаба сочинял в уме рапорт об отставке, а Гамарджоба, глядя на пустую бутылку в руке капитана, намечал будущее расширение бизнеса дяди Васо.

— И назовем мы эту Землю Обетованную… – начал было Росинандос.

— Не надо! – перебил его грибоум. – Даю увеличение. Смотрите сами.

Над обоими полюсами планеты полыхало Северо–Южное сияние, складываясь в отчетливую надпись:

HAPPY END!

Вторые руки (пьеса)

Справедливости ищешь? Наплюй и забудь!

Богатей или нищий? Наплюй и забудь!

Захотелось весы привести в равновесье?

В одну чашу наплюй, про вторую забудь.

Пацан Хайям

Действующие лица:

Лавочник

Хомо Дозяйка

Блин Поприколу

Околоточная

Подержанные вещи

Явление первое

На сцене – вещи и Лавочник

Глаза у Лавочника завязаны поясом, напоминающим пояс от кимоно: длинный, узкий, концы свисают сзади двумя косами. На поясе нарисованы два глаза, там, где им, собственно, и полагается быть. Поверх повязки Лавочник носит очки в роговой оправе, с толстыми стеклами.