Шутиха-Нг-95

– А чё не хочешь под Карданом деньгу зашибать? – спросил Киса. – Тогда не будут нас гонять.

– Зашибать? – грустно усмехнулась Сэра. – Попрошайками?

– Отстегнули Кардану и – живи нормально. Ментов не бойся. У Кардана всё схвачено. Давай к ним? Простите-извините, типа, больше не будем.

– Ага, – нахмурилась Сэра, – тебя на органы сдадут, меня – на трассе выставят.

– Как это, на органы? – удивился Киса.

– На вот, – Сэра вместо ответа протянула малолетнему напарнику мятые купюры рублей, – ты почище, зайди, купи в «Бистро» горячих пирожков. Тока не мороженое!.. Я тебя прошу! Задубеем! Сосульками станем.

– Класс! Где прятала? – оживился Киса. – Гуляем!

– Праздник, – прошептала Сэра, подышала на стекло. Но вместо того, чтобы отогреться от её дыхания, слегка заиндевелое стекло расцвело белоснежными сверкающими листьями зимнего папоротника.

От удивления Сэра свела серые глазки к кончику носа, рассматривая узоры.

– Видал? – спросила она напарника. – Чудо!

Киса, небрежно отмахнувшись, убежал ко входу соседнего кафе.

Ряженый-заряженный

Железная дверь подъезда старого жилого дома «сталинского» типа была украшены синеватыми оспинами расплющенных снежков. Таинственно мерцал в синеве вечера пульт домофона. Едва светилась желтым, запылённым мхом под козырьком подъезда среди зубьев разбитого плафона тусклая лампочка. По одну сторону двери обвисала оборванная яркая бумажная гирлянда.

Послышался грохот. Дверь содрогнулась от тяжёлого удара изнутри подъезда. С металла обшивки, выкрашенного масляной охрой, осыпались прилепившиеся комья снега. Жалобно запищал сигнал открытия замка домофона. Двое молодых парней-гастарбайтеров в синих комбинезонах ремонтников спиной вперёд вынесли под руки ряженого в красный кафтан Деда Мороза. Ряженый куражился, поджимал ноги в валенках. Ремонтники донесли «Деда» до заснеженного газона, усадили задом в сугроб. Рядом поставили в снег увесистый кумачовый мешок, с оставшимися подарками.

Ряженый поудобнее уселся в сугробе, оглянулся по сторонам с безмятежной улыбкой юродивого. Один из ремонтников наклонился к нему, погрозил кулаком, но проворчал добродушно:

– Бутылкой башка дам! Не ходи туда, – и признался с тяжким вздохом. – Всех достал злой женщина! Шайтан в юбка!

– Щас милицию вызову! – завопила из нутра подъезда рассерженная дама. Переминаясь от холода с ноги на ногу, в домашних тапочках с розовыми помпончиками, она плечом придерживала распахнутую дверь, куталась в норковую шубу, зажимая одной рукой меховой ворот на груди, ладонью другой прикрывала правый опухающий глаз.

Ремонтники вернулись в подъезд.

Один из них негромко пробормотал.

– Нечайно он, да.

– Чайно! – истерично завопила дама. – Прям в глаз пробкой засветил! – И она швырнула пробку от шампанского в Деда Мороза, отчего шуба распахнулась, обнажая розовый атласный халат. – Специально, подлец, целился.

Суровые ремонтники не выдержали, фыркнули от смеха.

– Чё ржете?! – закричала дама. – Быстро за работу! Дождётесь у меня премии!

Дверь подъезда закрылась.

Неунывающий Ряженый продолжал сидеть в сугробе, отхлебнул из горлышка бутылки шампанское, поморщился, сплюнул.

– Пойло! Да ещё тёплое! – проворчал он, воткнул бутылку в снег. – Остудить! – с трудом выбрался из сугроба, оправил красный кафтан, прикинул, походит ли он на добропорядочного Дедушку Мороза. – Не хотят люди праздника! Нет! Не хотят!

Послышался хлопок. В форточку третьего этажа от выстрела хлопушки вылетел разноцветный сноп конфетти.

Ряженый приветливо помахал в ответ варежкой.

В окне четвертого этажа целая семья провожала его, с благодарностью покачивала над головами зажженными, искрящимися бенгальскими огнями. Громко пели в приоткрытую створку окна по-английски:

– Хэппи нью ейа! Хэппи нью ейа!

Хохочущие молодожены с балкона пятого этажа, он – в белой рубашке, она – в воздушном свадебном платье запустили вниз яркие цветные ленты серпантина.

Зазвучала магнитофонная запись песни Элвиса Пресли «Santa bring my baby back to me». В праздник российского Нового года люди привыкали к новой европейской моде, с «хеллоу – винами» и «злобными» Клаусами из иноземных фильмов.

В переулок близ проспекта мальчуган Киса вынес из кафе бумажный пакетик. Девочка Сэра по-прежнему стояла перед стеклом витрины и развлекалась. При каждом её выдохе на стекле расцветали чудесные зимние узоры.

– Классно! – наконец, удивился Киса. – Как это у тебя получается?

Сам попытался подышать на стекло. От его дыхания оттаяли на узорах тёмные пятнышки.

Девочка Сэра мило и загадочно улыбнулась, забрала у мальчугана пакетик.

– Горячие, – прошептала она, согрела озябшие ладошки, перекладывая пакетик из руки в руку, наконец, вытащила один пирожок, протянула Кисе. Тот с виноватым видом отвернулся.

– Уже. А эт тебе, – проворчал он.

– Негодяй, – беззлобно осудила Сэра. – Мороженое слопал? Признавайся! Ангину заработаешь. Холодно. На, держи, – она протянула раскрытый пакетик своему малолетнему напарнику, сама надкусила пирожок, ойкнула. Опустила руку с половинкой пирожка. В её зубах была зажата монета.

– Здоровски! – восхитился Киса. – Фокус-покус!